Хидэёси. Строитель современной Японии

Однако шли дни, а организоваться оказывалось не так просто. Сыновья Нобунага, конечно, поносили позицию Хидэёси, расценивая ее как провокаторскую и дерзкую, но их самих разделяла глухая вражда. Через несколько месяцев дело началось. Нобутака примкнул к стороне Кацуиэ, тогда как Нобукацу счел более благоразумным доверить защиту своих интересов Хидэёси. И вот Киото и окрестности покрыл снег — началась долгая зима. А ведь оставить антагонистические противоречия ждать до весны было трудно! Обе стороны сочли за благо пойти на соглашение, хотя бы временное. Хидэёси и Кацуиэ объявили о заключении мира, но более лицемерного мира еще не было: в январе 1583 г. Хидэёси двинулся на главного союзника Кацуиэ, Такигава Кадзумасу, и блокировал его в его замке Кувана, в земле Исэ. Началась осада — нескончаемая и менее эффективная, чем можно было бы рассчитывать: осажденному удалось выскользнуть из крепости и бежать за помощью к Кацуиэ, который, несмотря на стужу, спешно вооружился и помчался на выручку другу. Тогда Хидэёси, вынужденный снять осаду и сильно рискуя получить удар с тыла, начал первую большую кампанию, которую вел один и в защиту лишь одного дела — он служил уже не господину, а самому себе и представлению, которое он составил о своей персоне и своем могуществе. Не скупясь на откровения, когда они служили созданию ореола величия вокруг него, он писал одной из молодых женщин, которые в тот момент привлекали его сердце:

Придет время, я верну себе Осаку и поселю там своих людей. Я велю им снести замки на всей территории, чтобы не допустить других мятежей и сохранить для нации мир на пятьдесят лет

(Berrу.

Р. 75).

Здесь в нескольких словах было выражено все: стремление к власти и представление о великом национальном деле, которому следует служить.

Первая задача состояла в том, чтобы разделить армию на несколько частей и поместить их в форты, спешно возведенные в стратегически важных точках. Пока что он предложил Нобукацу атаковать своего брата в Гифу — тем самым сыновья Нобунага оказались друг против друга, готовые растерзать один другого, что позволило Хидэёси переместиться в Оми, в район озера Бива, в то время как Кацуиэ, отойдя на свои земли в Этидзэне, готовился к столкновению, которое, как все чувствовали, будет решающим. Потом сам Хидэёси направился к Нобутака, сыну Нобунага, выступившему на стороне его врагов. Но надолго он там не задержался: в конце апреля его помощники уведомили его, что в Оми на них внезапно напал Кацуиэ и его армия — как говорили, тридцать тысяч человек, которые как раз собираются к Сидзугатакэ. Хидэёси опрометью проскакал пятьдесят два километра, от-деливших его от этого стратегического пункта. При поддержке девяти из его лучших помощников его кавалерия обрушилась на армшо Кацуиэ, которая, одержав полную победу и не готовая к этому новому бою, в беспорядке отступила. Кацуиэ форсированным маршем достиг своего замка Китаносё в далеком Этидзэне, но усилия были потрачены напрасно — Хидэёси неумолимо преследовал его. 24 апреля Кацуиэ скончался, совершив сэппуку.

Хидэёси не упустил случая прокомментировать, с пафосом и трактуя все в свою пользу, эту прекрасную смерть, образцовую смерть воина:

Он поднялся на девятый этаж своего донжона, откуда обратил несколько слов к тем, что собрались внизу, и объявил о намерении покончить с собой, чтобы послужить примером грядущим поколениям. Его люди, потрясенные, промокали слезы рукавами одежд, надетых поверх доспехов. Когда повсюду воцарилось безмолвие, Кацуиэ убил свою жену, детей, прочих членов семьи, а потом вскрыл себе живот одновременно с восьмьюдесятью из его вассалов

(Berry.

Р. 78).

Слова, конечно, почтительные, но впечатление от них несколько ослабляет предшествующая фраза:

Кацуиэ был воином, который проводил все дни, упражняясь в военных искусствах. Но, когда мы атаковали его до семи раз, он оказался неспособен держаться дольше

(Berry.

Р. 78).