Хидэёси. Строитель современной Японии

3. Приносить только по две соломенных циновки (татами) на человека, этого хватит, и каждый разместится, как ему удобно, в парке святилища Китано. Любители «простого стиля» (ваби-тя) могут использовать циновки грубой выделки или из рисовой соломы (тодзицукэ и инабаки).

4. Приглашаются все жители Японии, само собой разумеется, но также жители Китая и все любители. Пусть каждый оденется, как захочет.

5. Чтобы все, включая тех, кто живет далеко отсюда, успели приехать и полюбоваться предметами, мероприятие продлится два дня.

6. Это приглашение объясняется интересом, [который Хидэёси проявляет] к мастерам чайной церемонии — знатокам «простого стиля» (ваби-тя). Те, кто не придет, будут рассматриваться как пожелавшие оскорбить [Хидэёси] и в дальнейшем не получат права заниматься своим искусством, даже если оно состоит в приготовлении когаси [смеси чая и соли].

7. Хидэёси сам приготовит чай для всех мастеров «простого» стиля (ваби-тя), кем бы они ни были.

Подобные афиши были посланы во все большие города Японии и вывешены там, по крайней мере, в пределах зоны контроля Хидэёси, которая к тому моменту была громадной.

Аристократы Киото, устрашенные стоимостью мероприятия, немедленно начали расспрашивать друг друга, обмениваться посланиями, вести обсуждения: ведь это разорительная авантюра! Тем не менее по здравом размышлении ни один из них не посмел проигнорировать праздник, так что в целом только для аристократии Киото в парке Китано было возведено около 1500 чайных павильонов, к которым теснились другие хижины или палаточки. Из всех стилей модными тогда были три. Один, аристократический, который называли «дворцовым» или «библиотечным» стилем (сёин-тя), возникший в эпоху Муромати, в конечном счете сводился к использованию для чаепития изящного помещения во дворце или библиотеке. Другим был стиль «хижины» (суки-тя) — «народный», когда чай пили рядом с дорогой, на сельских почтовых станциях; в изящной версии это был стиль купцов из богатых торговых городов, как Сакаи, вкладывавших часть наличности в покупку принадлежностей для чаепития. Наконец, последним, самым новым, к которому Хидэёси проявлял выраженную склонность, был «простой стиль», ваби-тя, бесспорный мастер которого, Сэн-но Рикю, как раз находился на службе у хозяина. Роскошество вельмож, комфорт купцов — для которых чайная церемония часто была приятной формой «делового завтрака» — Рикю и его группа заменяли или дополняли в неуловимых дозах представлениями дзэн об отречении, уединении, выраженными в постоянном стремлении к сдержанности и даже смирению. Это, например, Рикю выдвинул идею сократить пространство, предоставляемое каждому, всего до двух татами; он же поставил талант «чайного человека» выше изысканности материала. В пределе этот стиль исключал дорогие принадлежности, заменяя их живительным присутствием выдумки, оригинальности, чего-то никогда не виденного; в большей степени, чем с собирателями редких или древних предметов, любители этого стиля предпочитали поддерживать тесные отношения с ремесленниками своего города и своего времени — так, в XVII в. горшечник из Киото по имени Тёдзиро разбогател, придумав знаменитые чашки с черным покрытием, получившие известность под названием «раку». Именно этих приверженцев «простого стиля» (ваби) Хидэёси хотел поощрить, надеясь, возможно, связать с этой новой манерой своей имя.

В первый день церемонии Хидэёси прежде всего заглянул к ним; он проделал это дважды, а потом исчез, после того как ненадолго появился у аристократов; что же произошло? Может быть, его отвергли эти люди ваби — ведь многие из них, неисправимые позеры, столь же выставляли напоказ свой аскетизм, как он — свои неоценимые сокровища, и к тому же презирали его коллекцию — перл собрания сёгунов Асикага, составленную из старинных китайских вещей, к которым местные даймё присовокупили свои подарки, выразив в них сложное сочетание союзных и подчиненных отношений? Хидэёси решил, что его предали? Или был уязвлен, что в этот единственный день эксцентричные мастера ваби привлекают больше взглядов, чем ослепительный блеск его шатра в сусальном золоте? Или вообразил опасный сговор между Рикю, ремесленниками и купцами из Сакаи, которые и для него были лучшими инвесторами и от которых он поэтому частично зависел? Или же — но это маловероятно — был встревожен вестями с Кюсю, услышав о неожиданном восстании Сасса Наримаса, давнего смутьяна с Сикоку, которого он выслал в Кумамото?

Большая чайная церемония в Китано едва началась в двадцать четыре часа, как уже ночью из Дзюракутэя поступил приказ: все разобрать, все хижины, все палатки, все павильоны, и пусть каждый возвращается домой и больше не кичится!

Участники, довольные и этим неожиданным облегчением своих трудов и расходов, поспешили повиноваться, пока господин снова не переменил мнение.