Хикиваки (СИ)

― Я придумал, как можно решить твою проблему, ― порадовал меня час спустя Бэкхён. Я даже перестал сушить волосы полотенцем и вопросительно посмотрел на него. Продолжение последовало тут же, но убойное: ― Ты ему нравишься.

― Чего?

― Ты ему нравишься! Ну! Тому китайцу. Неужели ты не замечал, как он на тебя смотрит?

― Нет. Да и с чего бы? У него Минсок есть с глазами, как у персонажей из японских мультиков. На месте Лу Ханя я б даже не посмотрел на себя. И благодаря тебе он теперь думает, что у меня ты есть. Спасибо, кстати.

― Всегда пожалуйста. Капелька ревности ещё никому не вредила. Но ты мог бы поощрить его и приятно провести время. ― Нет, определённо! Заткнуть Бэкхёна попросту невозможно! Уж не знаю, что он там себе нафантазировал, зато знаю, что отношения с Лу Ханем ― даже профессиональные ― у нас не сложились. Пожаловаться на мастерство Лу я не мог ― он был достойным учеником мастера Чуна, но и чувства, что попал в надёжные и заботливые руки, вот как с Чуном, я не испытывал. Лу Хань вёл себя именно так: подчёркнуто предупредительно и нейтрально, позволяя отчётливо понять, что он лишь временная замена мастера, к которому я привык. Разве что его попытки поэкспериментировать с процессом массажа намекали на что-то большее, но, скорее всего, это просто профессиональный интерес.

“Действительно думаешь, что сможешь соблазнить хоть кого-то, глядя на всех свысока? S”. Я обязательно подумаю об этом. Когда-нибудь. Тогда, когда у меня появится свободное время для чьего-нибудь соблазнения.

***

Хань позвонил мне накануне традиционного сеанса. Это было внезапно. Я пялился на дисплей телефона минут пять, не меньше, пытаясь опознать номер, затем соизволил ответить.

― Господин Ким? ― Его голос я узнал бы всегда и везде. Чистый, как горный поток. И такой же холодно-нейтральный ― по отношению ко мне.

― Слушаю вас, мастер Лу.

― У меня несколько отличается расписание от расписания мастера Чуна. Я надеялся решить этот вопрос, но не вышло. Если вам удобно только старое время, я подыщу замену. Если же вы не хотите этого, то… Если я вас приму на час позже, вам это подойдёт?

На час позже и ещё два часа на сеанс… Что ж, терпимо и не так уж обременительно. Я переживу, если начну тренировку на час позже. В конце концов, я могу часок и вздремнуть до визита к Лу Ханю, а возвращаться поздним вечером или даже ночью… мне не привыкать.

― На час позже, хорошо. Спасибо, что предупредили.

― Вам спасибо, что приняли во внимание мои затруднения. Всего доброго.

Я отключился раньше, чем он, хоть и не сразу. Чего же он ждал? Что я попрощаюсь с ним словами? Наверное, стоило, но мне и в голову в тот миг не пришло, ведь я же ещё увижу его сегодня. Глупо вышло.

“Твоя надменность отвратительна. S”. Я всё-таки не понимал своего преследователя. Если его или её тошнит от меня, то зачем так стараться привлечь к себе моё внимание? Я никогда не отвечал на эти сообщения, но всегда читал их, искал взглядом среди множества других и сохранял. Но это всё. Ничего больше. Потому что это забавляло.

***

Чанёль вечером уже поджидал меня с шоколадным коктейлем наготове.

― Спасибо, ― сухо поблагодарил я, приняв стакан.

― Вы же наш постоянный клиент, ― подмигнул мне Чанёль. ― Говорят, вы танцуете. Это правда?

― Может быть. ― Сегодня я был лаконичен, как и всегда. Точнее, большую часть времени. Если бы вокруг толпилось народа поменьше, быть может, я позволил бы себе говорить чуть обстоятельнее и приветливее, но толпа действовала на меня угнетающе. И в мыслях не держал, что могу кого-то обидеть короткими фразами, но, похоже, всё-таки обидел: Чанёль помрачнел и отступил к другому клиенту. Мне осталось лишь вздохнуть и заняться коктейлем.

Лу Хань пришёл за мной сам, жестом предложил следовать за собой и отвёл в хорошо знакомый салон. Пока он мыл руки и готовил всё необходимое для массажа, я привычно ополоснулся под душем и, завернувшись в полотенце, устроился на софе.

Лу Хань начал с нанесения на кожу подогретого масла ― от поясницы вверх и обратно. Делал он это не в стандартной манере, а легко и ненавязчиво, наверное, потому и нагрел масло чуть сильнее. Кажется, эффект был тот же, то есть, никакого. Я даже различил его разочарованный вздох. Он провёл пальцами по пояснице и осторожно потянул за полотенце.

Это ещё что?

Мне хватило одного взгляда поверх плеча, чтобы он забыл о полотенце. Или же его остановила реакция моего тела ― напряжение усилилось, а он явно рассчитывал на иное.

― Господин Ким, ― бесконечно усталым голосом спросил он, ― вы вообще хоть когда-нибудь бываете расслабленным?

― Нет. Наверное.

― Ну хоть когда-нибудь? А когда спите?

― Я активно сплю. Одеяло порхает в воздухе. Вряд ли это смахивает на расслабленность, да?

― Вы из тех, кто не умеет и минуту спокойно посидеть на месте? ― предположил он.

― В точку. Я вообще люблю нагрузки и движение. Бездействие меня убивает. И мне говорили, что я попросту не умею отдыхать и расслабляться. Может быть, так оно и есть. Я не знаю.