Хиллсайдский душитель. История Кеннета Бьянки

История Комптон, сколь ужасающей она ни была для всех ее участников, — это лишь повествование об искательнице славы, которая по глупости связалась с серийным убийцей. Что потрясло меня гораздо больше, так это количество женщин, составлявших окружение знаменитых насильников и/или убийц, которые терроризировали большие и малые города Соединенных Штатов. Некоторые из этих женщин страдали от одиночества, но либо не могли завязать отношения с мужчиной, либо боялись повторения предыдущего неудачного любовного опыта. Другие чувствовали себя потерянными. Кое-кто, как и Комптон, стремился прославиться за счет причастности к чужой «славе». Казалось, они не видели разницы между славой и позором, между заслуженным восхищением и всеобщим порицанием. Они паразитировали на эго эмоционально неблагополучных и склонных к насилию индивидов, которые, в свою очередь, получали от таких отношений свои преимущества.

Мое первое знакомство с женщиной, которая предпочитала «смертников» свободным мужчинам, произошло через сестру одного серийного насильника, отбывающего пожизненный срок в тюрьме строгого режима штата Калифорния. Сестру не привлекали насилие и преступники. Она работала в музыкальном бизнесе. Я познакомился с ней, когда пришел брать интервью у ее босса для журнальной статьи. Ей стало известно о моих разговорах с Бьянки и о женщинах, которые выстраивались в очередь в окружную тюрьму, чтобы повидаться с ним. Она заметила, что шок, испытанный мной при виде фанаток убийц, ее удивляет. Ей попадались женщины, пытавшиеся связаться с ее братом, который отбывал пожизненное заключение за серийные изнасилования.

Жизнь этого человека пошла наперекосяк после первого преступления. Он повел свою коллегу на свидание в закусочную; по его словам, она согласилась переспать с ним, но потом передумала. Адвокат уверял присяжных, что девушка зашла слишком далеко и что действия подсудимого, в техническом смысле являвшиеся изнасилованием, стали результатом молодости и незрелости обеих сторон.

— Она была девственницей, училась в местном колледже, преподавала в юношеской воскресной школе при церкви, которую посещала, — рассказывала мне его сестра. — Я знала, что брат виновен в предумышленном изнасиловании, и от этого меня прямо с души воротило. А адвокат пытался представить жертву как бывалую «динамщицу», которая сама напросилась.

Во втором случае колебаний уже не было. Брат ударил женщину, сломав ей челюсть. На этот раз он провел в тюрьме несколько месяцев, выйдя досрочно за хорошее поведение.

— Не знаю, изменилось ли что-нибудь, отсиди он больше, — говорила его сестра. — Вряд ли. Никто не обратил внимания на то, что в тюрьме, где он сидел, работало очень мало женщин. У него почти не было возможности излить свою ярость.

Наши родители погибли в автоаварии, когда ему было семь, а мне четыре. Никто из родственников не пожелал взять нас к себе, и мы оказались в «групповых домах» — это что-то вроде приютов для детей, чьи родители плохо с ними обращаются или тяжело больны. Брату не повезло с «групповым домом» — там над детьми издевались, и в конце концов все выплыло наружу. Учреждение было закрыто, хотя я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь проследил за судьбой тамошних воспитанников. Мне известно, что брата насиловали и били. Теперь это крупный мужчина, но вымахал он поздно — ему было уже почти шестнадцать, а раньше он выглядел как четвероклассник.

Мне тоже пришлось непросто, но все же легче, чем ему. Супруги, которые большей частью за нами присматривали, были религиозными фанатиками и верили, что страдают только те дети, которые грешат. Женщина говорила, что мы, должно быть, очень рассердили Боженьку, раз Он отнял у нас родителей, а если виноваты не мы, то родители заплатили за собственные грехи. Эти люди были уверены, что тяжкий труд и суровая дисциплина спасут нас от жизни, о которой я ничего не знала.

Я вышла замуж в старших классах школы, только чтобы сбежать оттуда. Слава богу, не забеременела. Брак продлился ровно столько, сколько обычно длятся подростковые браки, но в конце концов мне повезло, я выучилась, вышла замуж за прекрасного человека, и теперь у меня есть семья, о которой я забочусь. А брат… Я с ним почти не общалась в течение многих лет, пока он не попал в тюрьму. Оттуда он уже не выйдет, и, хотя мне неприятно так говорить, ему там самое место. Вот почему я не могу понять этих женщин.

Брат моей собеседницы начал совершать преступления еще в подростковом возрасте и с годами только ожесточился. Он подобрал на дороге девушку, путешествующую автостопом, затащил ее в лес, а когда все было кончено, бросил там, обнаженную, истекающую кровью, со связанными за спиной руками. Бедняжка добралась до шоссе, где ее обнаружил проезжавший мимо водитель и отвез в больницу. Адвокат пытался представить дело как случай жесткого секса, вышедшего из-под контроля, однако полиция установила, что в пикапе насильника пассажирская дверь была устроена так, что ее нельзя было открыть изнутри. Но и на этот раз он отсидел относительно немного.