Хилмор

– Да, а в тебе больше их магии, чем кому-либо позволял ковен. Ты знаешь, что это значит?

Уильямс отходит от ограды. В его глазах вспыхивает что-то опасное. А в ладони появляются нагрудные часы.

– Последнего ты сможешь убить только в неделю Охоты?

– Да. Его нет в склепе, – скалится Адриан.

– До этого времени я обещаю тебе и Фрее защиту от внимания ковена. После, прости, нет.

– Она ничего не нарушила! А мне ты ничем не обязан.

– Я маг стихий, моя клятва – оберегать вестников до конца жизни. Ты один из них. Неважно, что вампир. А Фэй… думаешь, оставит тебя и согласится жить под защитой, но без любви, ради которой потеряла столько лет жизни?

Адриан неторопливо подходит к Уильямсу, намеренно оставляя свои следы на земле.

– Мы были порознь несколько десятков лет. А ее безопасность…

– Любовь подождет, если ее берегут внутри. В конце концов, выбор все равно не за тобой. А пока уходи. Морок за кладбищем вот-вот спадет, и здесь появятся тыквенные свечи.

Адриан ничего не отвечает. Злится: на себя, на ситуацию. Он до хруста в суставах сжимает кулаки и собирается уйти, но Уильямс крепко хватает его за запястье.

– Я следил за вами с того самого момента, как тебя обратили. И, поверь мне… – он сделал паузу, – худшего наказания, чем одиночество, не бывает.

– Что ты видела?

Фрея не сразу поняла, что видения закончились. В какой-то момент кладбище, склепы демонов и разговор с мистером Уильямсом превратились в воронку из событий. Она мерцала, менялась, напитывалась эмоциями… По телу прошла волна адреналина, а затем – истома.

– Фэй, что ты видела? – уже настойчивее повторил Адриан.

Его холодная ладонь коснулась разгоряченного лба, а затем ледяные пальцы очертили контур девичьего лица.

– То, чего я, по-твоему, не должна знать. – Она поджала губы, но тут же взяла себя в руки и уверенно, даже чуть зло, посмотрела на Адриана. – Демонов, тебя на кладбище, мистера Уильмса и твое предложение оставить меня где-то подальше, ради безопасности.

Внутри все клокотало от обиды и ярости. Он защищал ее, определенно пытался сделать, как лучше, но, черт возьми, хотелось остаться, ведь весь риск, все преступления… не для того, чтобы они были порознь?

– Тогда ты в курсе, кто я на самом деле.

Адриан убрал руку и отошел. Дал пространство, выбор, но вместо того, чтобы что-то говорить, Фрее хотелось перестать дышать. Эмоции брали верх над здравым смыслом. Ради нее, ради них он пошел на все это. Разве мало, чтобы просто верить? Даже если теперь перед ней вампир с магией демона. Тот, кого обязательно убьет ковен, как только в Хилморе не станет последнего демона-охотника из склепов.

– Хочешь услышать «чудовище»? – не сдерживая издевки, спросила Фрея.

– Называли и похуже, – он отозвался со стальным спокойствием.

Безразличный, неживой, ледяной, как и все вампиры, от которых она держалась подальше. Совсем не ее Адриан, если бы не боль, промелькнувшая в глазах. Несколько мгновений, короткий взгляд, и Фрею словно водой облили.

– Я привыкну. Немного времени… немного осознания, что мы, – ударение на последнем слове, – совсем не те, что раньше, но ведь… Прошлое в прошлом. Там его лучше и оставить. Кроме «сейчас», у нас больше ничего нет.

Сказала и затаила дыхание. Думала: а хотела ли слышать ответ? Вот он – момент, ради которого лишилась памяти, момент, когда они вместе.

– Есть мы, – коротко и емко произнес Адриан, но так и остался на расстоянии. – Собери все, что тебе необходимо. Завтра мы должны быть как можно дальше от Драконьего дворца. У этого места, как и у нас из прошлого, больше нет жизни.

– Нас из прошлого, – эхом повторила Фрея.

Повисла тишина. Эта пара мгновений тянулась целую вечность. Мысленно она кляла себя за то, что говорила так резко.