Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии

Много лет спустя журнал «Ярмарка тщеславия» назвал Элизабет Тейлор «воплощенной Еленой из Трои». В семнадцать лет она была уже сформировавшейся женщиной, готовой покорить первого из тысяч своих поклонников. Она успела состояться как актриса, снявшись почти в двенадцати картинах, в основном на киностудии «Метро Голдвин Майер», таких как «Синтия», «Свидание с Джуди», «Джулия плохо себя ведет» и «Большое похмелье». К 1949-му Элизабет Тейлор знали практически все американцы. И не только из-за ролей, но из-за ее редкостной, несравненной красоты. При небольшом росте, чуть выше пяти футов, она отличалась царственной осанкой и эффектной фигуркой с полной грудью и тонкой талией, что она любила подчеркивать большим декольте и туго затянутым поясом. Даже подростком она излучала притягательную чувственность. Прелесть ее лица, едва ли не самого фотогеничного в истории кинематографа, еще больше поражала, когда вы видели его вблизи, оно было воистину обворожительно. Женщины по всему миру тщетно пытались подражать ей – иссиня-черным волосам, безупречно гладкой коже, полным и нежным алым губкам и великолепно очерченным бровям. Но самым необыкновенным были ее колдовские фиалковые глаза с удивительно густыми ресницами, невероятно выразительные. Рассказывают, что, когда еще подростком Элизабет входила в столовую студии МГМ, все, даже самые прославленные актрисы, забывали о еде, оборачивались и ахали от восторга. По всему помещению пробегал восхищенный шепоток, и все провожали ее взглядами. Где бы Элизабет ни появлялась, она постоянно производила такой эффект – как и в тот вечер, когда Ники наконец-то увидел ее вблизи.

Ее мать, актриса театра Сара Тейлор, кстати сказать не добившаяся большого успеха, постоянно занималась с Элизабет театральным искусством, доводя ее мастерство почти до автоматического профессионализма. В итоге у нее возникло ощущение утраченного детства и отрочества. В семнадцать лет она мечтала только о том, чтобы уйти от деспотичной матери, которая угнетала не только ее, но и брата девочки Говарда, и их отца Фрэнсиса. Она жаждала настоящей жизни – а не той, что запечатлена на кинопленке. Но когда она заявила матери, что больше не хочет сниматься в кино, та заявила, что это невозможно. «Элизабет, на тебе лежит ответственность. Не только перед своей семьей, но и перед всей страной».

Можно с уверенностью утверждать, что к моменту встречи с Ники Хилтоном душа юной Элизабет была переполнена негодованием и злостью. Она только что закончила сниматься в картине «Место под солнцем» с Монтгомери Клифтом и Шелли Винтерс и была полностью измучена. Фильм вышел на экраны только через два года и доказал всему миру многосторонний и яркий талант Элизабет. Играя богатую избалованную Энджелу Викерс, она выражала поразительно широкий спектр эмоций, когда та влюбилась в человека, стоящего гораздо ниже ее в социальном отношении (его играл Монтгомери Клифт, к которому она была очень привязана). По сценарию она довела героя Клифта – Джорджа Истмена – до убийства своей девушки, чтобы он смог на ней жениться. Работа над этой ролью придала Элизабет уверенности в своих силах, а публика увидела новую глубину и зрелость актерской игры Элизабет. Она безумно устала от диктата матери и студии МГМ, от СМИ и даже от публики, которая, казалось, хотела видеть в ней вечно юную девушку.

После первой встречи в «Мокамбо» Ники и Элизабет вместе были на ланче в мексиканском ресторане на Мелроуз-авеню. Он был так восхищен ею, что в тот же день прислал ей цветы. С этого дня их роман перешел в бурную фазу своего развития. Вскоре он думал и говорил только о ней одной. Он дарил Элизабет дорогие украшения, что уже в этом юном возрасте открывало путь к ее сердцу. Знакомые Хилтонов думали, что, соперничая с братом, он тоже хочет завести семью, тем самым получив еще большее одобрение отца.

– Пап, можно с тобой поговорить? – спросил как-то Ники отца после обеда.

Конрад привел сына в свой кабинет.

– Я хочу жениться на Элизабет, – сказал Ники, когда они оказались наедине. – Я люблю ее и хочу, чтобы она стала моей женой. Думаю, мы с ней будем счастливы.

Как потом вспоминал близкий друг Ники Боб Нил, которому он доверился, Конрад даже не знал, что посоветовать сыну.

– Но зачем же сразу жениться, Ники? – сказал Конрад. – Вы еще слишком молоды. По-моему, ты слишком быстро принял это решение. Вы же только недавно познакомились!

– А вот Баррон был моложе меня, когда женился, и ты не возражал, – с обидой заявил Ники.

Так оно и было, но Конрад видел в Барроне уже зрелого, ответственного человека, который мог позаботиться о семье. А в старшем сыне не был уверен. Он по-прежнему восхищался умением Ники наслаждаться радостями жизни, но сомневался в его чувстве долга и надежности чувств. Он попросил его подумать, не торопиться с решением, но Ники ничего не хотел слышать, он уже принял решение.

– Ник, ты просто не представляешь, во что ты ввязываешься с этой девушкой. Я сам был в таком положении и знаю, как это тяжело.