Химера

Воды больше не осталось, а внутри у меня все горело. Мне тогда казалось, что я готов продать душу самому Дьяволу за бутылку живительной влаги. Я сказал Хельге, что спущусь за водой вниз, но вместо ответа она что-то неразборчиво гукнула. Только сейчас я заметил, что наступила глубокая ночь, а когда спустился вниз, то узнал, что в гостинице воды уже нет. Всю выпили, а новую привезут только с восходом солнца. Я вышел на улицу и, проклиная все на свете, поплелся в направлении ближайшего круглосуточного трактира.

Я практически не мог передвигаться, думал, что так и рухну на улице.

Первое что я сделал, это купил и сразу же выпил солидную кружку воды. Трактирщик понимающе ухмылялся. Я заказал вторую кружку и полную бутылку на вынос. Пришлось хорошо приплатить за ночное время и срочность заказа. Да и за сам сосуд.

…Напали на меня неожиданно, из-за угла. Прямо на выходе из трактира была нанесена серия очень профессиональных ударов в лицо. Я выронил купленную бутылку и на секунду отключился, а когда пришел в себя, то заметил смутные очертания человеческих силуэтов, после чего последовал сильный удар по голове, и мир для меня исчез.

Вообще, черепная коробка, на мой взгляд, очень крепкая штука. Конечно, всему есть предел, оболочка любого живого существа далеко не идеальна, но чтобы укрыть извилистое желе, именуемое мозгом, природа изобрела довольно надежную конструкцию.

Как бы то ни было, очнулся я в камере, не в силах вспомнить случившееся. Было чувство, что череп сейчас лопнет или из носа хлынет кровь. Во рту пересохло. Первое, что я заметил, это большой кувшин с водой. Я тут же его схватил и долго-долго пил, только под конец осознав, что противная на вкус вода отдает сероводородом. Видимо, ее наливали из местных серных источников. Сердце бешено стучало, в глазах двоилось, голову рвало на части, и мне потребовалось с полчаса, чтобы окончательно прийти в чувство и кое-как собрать осколки спутавшихся недавних событий в более-менее внятную картинку. Я ничуть не удивился, когда сквозь толстые железные прутья увидел сидящего на табурете охранника, который не спускал с меня внимательных глаз. Его лицо показалось мне знакомым.

Если судить по форме стены и лестнице, уходившей куда-то вверх, меня заперли в подвале крепостной башни, которую здесь использовали в качестве тюрьмы.

Моя камера изысканностью и утонченностью интерьера не отличалась. Три грубые стены, сложенные из неровных гранитных блоков, поднимались вверх, образуя свод. Одна из стен дуговидно изгибалась, видимо соответствуя внешнему контуру крепостной башни. Противоположной стены вообще не было — от остального пространства тюрьмы меня отделяла решетка из вделанных в потолок и в пол вертикальных железных прутьев толщиной с два моих пальца. Никакого окна — воздух поступал только через эту решетку. У края решетка имелся вход, запертый на причудливый замок каких-то устрашающих размеров. Две другие стены, как и внешняя, состояли из таких же гранитных кирпичей, только меньшего размера. У одной из стен располагался ворох соломы, на которой лежал я, а в противоположном углу, в полу, наблюдалась круглая дыра, очевидно для отправления естественных потребностей.

Надо было как-то выбираться отсюда. В гостинице мне нравилась больше.

Вот где пригодилась бы моя личная магия. Я могу изменить форму куска железа, если он не очень большой. Чем крупнее, тем больше усилий. Например, гиря размером с ананас мне уже не под силу. А вот совладаю ли я с толстыми прутьями решетки? Это еще вопрос… Проще всего справиться с простыми веществами. С металлами например. Кроме того, надо каким-то образом убрать этого типа, хоть ненадолго, я же ничего не смогу сделать в присутствии внешнего наблюдателя.

Остаток ночи и все утро, пока я сидел в башне крепости и обгрызал ногти, не зная, чем заняться, никаких вестей с воли не поступало. Один раз пришел другой охранник и принес мне кусок хлеба и еще воды, а прежний ушел. Караул сменился. Меня ни на секунду не оставляли без внимания. Время шло, а известий все не было. Я безуспешно вслушивался, смутно надеясь на какие-то весточки снаружи.

Ближе к вечеру, когда ожидание стало просто невыносимым, и я уже решил было, что проторчать тут придется если и не всю оставшуюся жизнь, то очень и очень долго, со двора донеслись отдаленные вопли и лязг металла. Я прислушивался, прижав к стене ухо. Меньше всего я ожидал нападения или бунта охранников, но на улице кто-то кого-то определенно истреблял. Напали на гарнизон крепости? Потом в подвале потянуло гарью, и раздался чей-то крик: «Несите воду! Не дайте ему сбежать!» — и по лестнице крепости шумно забегали стражники.

Мой же вертухай никуда не уходил, и глаз по-прежнему с меня не спускал, только вести себя начал как-то нервно. Беспокойно и дергано.

«Интересно, что же все это значит? — озадаченно размышлял я. — Кто это там умудрился наделать столько шума?»