Химера

— Вашингтону не слишком нравится отсрочка в ремонте спутника. Вы отбираете у них запуск, чтобы «Дискавери» сыграл роль летающей «скорой помощи». Это действительно необходимо? Разве Хираи нельзя вылечить на станции?

— Мы не можем ничего предсказать. Мы не знаем, что с ним, — ответил Тодд.

— Господи Боже, на станции же есть врач. Разве она не в состоянии оценить ситуацию?

Джек напрягся. Это был наезд на Эмму.

— Она не рентгеновская установка, — возразил он.

— У нее есть практически все что нужно. Как вы называли станцию, доктор Катлер? «Хорошо оснащенное медицинское учреждение»?

— Астронавта Хираи нужно вернуть на Землю, и как можно скорее, — вмешался Тодд. — Это наша позиция. Если вы подвергаете сомнению оценки врачей, ваше право. Со своей стороны скажу, что я никогда не сомневался в суждениях операторов инженерной системы или системы ракетных двигателей.

Это заявление тут же прекратило споры.

— Еще есть какие-нибудь соображения? — спросил заместитель директора НКТС.

— Погода, — отозвался метеоролог НАСА. — Стоит упомянуть о том, что к западу от Гваделупы формируется шторм, который очень медленно движется на запад. Это не затронет старт. Но в зависимости от пути могут возникнуть проблемы в Кеннеди на следующей неделе.

— Спасибо за внимание. — Заместитель директора оглядел комнату: вопросов больше не было. — Значит, запуск остается в силе, в пять утра по центральному дневному времени. Увидимся на запуске.

10

ПУНТА-АРЕНА, МЕКСИКА

Калифорнийский залив блестел в сумерках, как расплющенное серебро. Сидя за столиком уличного кафе «Три девы», Хелен Кёниг смотрела на рыболовецкие лодки, направляющиеся в Пунта-Колорада. Это время дня она любила больше всего: прохлада вечернего бриза на ее загорелой коже, мышцы приятно утомлены полуденным плаванием. Официант принес ей «Маргариту» и поставил на стол.

— Gracias, senor,[19] — пробормотала она.

На мгновение они встретились взглядами. Она увидела спокойного горделивого мужчину с усталыми глазами и посеребренными сединой волосами, и ей почему-то стало неуютно.

«Это все наша вина янки», — подумала она, наблюдая, как мужчина удаляется в бар. Подобное чувство она испытывала всякий раз, когда приезжала на полуостров Баха. Потягивая «Маргариту», она любовалась морем под завывания ансамбля мариачи где-то на пляже.

Этот прекрасный день она почти целиком провела в море. Утром погружалась с аквалангом, днем поныряла на мелководье. А перед ужином Хелен просто поплавала в позолоченных закатом водах. Море — ее утешение, ее святилище. Так было всегда. В отличие от мужской любви море было постоянным и никогда не разочаровывало. Оно всегда готово принять ее, утешить, и в сложные моменты жизни она бросалась в его распростертые объятия.

Потому Хелен и приехала на полуостров Баха. Чтобы поплавать в теплой воде и побыть в одиночестве, чтобы никто не дергал ее. Даже Палмер Габриэль.

Ее губы обожгла ледяная «Маргарита». Хелен выпила один бокал и заказала второй. Она уже слегка плыла от алкоголя. Неважно, теперь она свободная женщина. Проект закончен, прекращен. Культуры уничтожены. Даже если Палмер будет рвать и метать, она знает, что поступила правильно. Чтобы никому не угрожала опасность. Завтра она выспится и закажет на завтрак горячий шоколад и яичницу по-деревенски. Затем отправится понырять, на очередную встречу со своим возлюбленным цвета морской волны.

Ее внимание привлек женский смех. Хелен посмотрела в сторону бара, где флиртовала какая-то парочка: стройная и загорелая женщина и мужчина с накачанными мышцами. Курортный роман в самом разгаре. Возможно, они поужинают вместе, прогуляются по пляжу, держась за руки. Затем — поцелуй, объятия и ритуал совокупления. Хелен наблюдала за ними и как ученый, и как ревнивая женщина. Она знала, что для нее все это невозможно. Ей сорок девять, и она выглядит на свой возраст. Ее талию нельзя было назвать стройной, а волосы почти совсем поседели; в ее самом обычном лице привлекали только умные глаза. Она не из тех, кто притягивает взоры Адонисов с бронзовой кожей.

Хелен осушила вторую «Маргариту». Опьяняющее воздействие алкоголя уже ощущалось во всем теле — она поняла: пора поесть. И открыла меню. «Ресторан «Три девы»». Три девы. Подходящее место, чтобы перекусить. Она вполне могла бы оказаться одной из этих дев.

Официант подошел принять заказ. Она попросила жареную дорадо, затем ее взгляд привлек телевизор над баром, на экране которого мелькнул шаттл на стартовой площадке.

— Что происходит? — спросила она, указывая на телевизор.

Официант пожал плечами.

— Включите звук, — попросила она бармена. — Пожалуйста, мне нужно послушать!

Бармен потянулся к регулировке звука; вещание шло на английском. Американский канал. Хелен подошла к стойке бара и уставилась в экран.