Химера: Проза. Лирика. Песни [Авторский сборник]

И вот революция свершилась, царя скинули, Учредительное собрание к власти пришло, правительство соорудило, а во главе князя поставила, Львова, всем известного толстовца и дурака. И вот этот толстовец, певец равенства и братства, такую кашу заварил, что мама не горюй. Всё рушиться стало в стране родной, все всех на три буквы посылают. Рабочий заводчику в рыло бьёт, солдат генерала на штык сажает. Словом, что хотели, то и получили. Что-то надо было срочно делать, пока полный кирдык не пришёл. И вот явился Керенский, Александр Фёдорович, эсер, революционер-социалист, марксист и безбожник. Устроил государственный переворот: разогнал Учредиловку и захватил власть. Попытался привести в порядок страну путём согласия со всеми, но ничего не вышло. Тогда он натянул сапоги, френч полувоенный и объявил себя диктатором. Лицо строгое такое сделал, руку согнул в локте и ладошку просунул во френч поближе к сердцу. Вылитый Бонапарт, а то и Юлий Цезарь. Стал законы строгие издавать. Да никто их и не собирался исполнять. Тогда он взял батальон верных солдат и по стране стал мотаться, стращать местных. Но недолго это продолжалось. Стрелять в него стали, даже ранили. А верные солдатики бросили его и перешли на сторону мятежников. Еле ноги унёс в свой Питер. А тут тоже не лучше, все хотят его скинуть, а ещё лучше, повесить. Сел он глухой ночью в автомобиль и умотал куда попало. Хотел он спасти страну, да не вышло. Странный человек, этот Александр Фёдорович. Потомственный дворянин, а по некоторым слухам даже барон, блестящий юрист, адвокат знаменитый. Кажется, цвети и пахни. Ан нет. Он ещё и борец с царской властью, активный революционер. И трусом он никогда не был. Вот это для меня новость. Всегда думал, что он трус. А он всем назло не трус. За революционную деятельность был арестован, заточён в Шлиссельбургскую крепость. Где ждал военного суда. А грозила ему смертная казнь через расстрел, а скорее всего виселица его ожидала. Страшное это дело болтаться на верёвке с вытаращенными глазами и высунутым фиолетовым языком. Врагу не пожелаешь. Какая сука эту виселицу придумала? Поймать бы эту суку и повесить. Чудом гибели избежал. Чудеса иногда случаются. И вот возглавил Временное правительство, а потом диктатором стал, спасителем отечества, так сказать. Все на него чуть не молились, в воздух чепчики бросали. И вдруг крахом всё пошло. Стечение обстоятельств, не судьба, как говорят гадалки. А ведь могло быть и так, что смог бы он спасти страну от гибели и смуты. Другая бы история пошла. И по Красной площади несли бы мы не портреты Ленина, а иконы с ликом Керенского и «уря-уря» во все горло кричали. Вот такие мы, нам один чёрт, кому «уря» горланить.

Судьбы Ленина и Керенского в чём-то схожи, а в чём-то нет. Оба юристы. Александр Фёдорович был больше юрист, чем политик. Он считал, что закон — это власть. А Владимир Ильич был уверен, что власть — это закон. Он был больше политик, чем юрист. Он уяснил, что в политике нужно быть циником, что друзей в политике не бывает и быть не может, что это игра в бе-бе. Есть попутчики, их надо использовать в своих целях, а потом уничтожить. И наверное, как ни прискорбно, он прав. Керенский же был толерантен к оппозиции, мечтал всех перевоспитать и примерить, научить уважать законы. Это всё несбыточные фантазии. Если уж объявил себя диктатором, так и диктуй, а не любезничай. На этом он, собственно, и погорел, бедолага.