Химера (СИ)

Шерлок поморщился. Джон оказался довольно наблюдательным. То с какой поспешностью он принял решение, там, на площади, кинувшись следом за Шерлоком в погоню, говорило о его тяге к неоправданному риску. Всё понятно – война, адреналиновая зависимость, жажда приключений. Это, конечно, было на руку, но странный взгляд, которым Джон наградил своего соплеменника, обратив внимание на одинаковые кольца – заставил Шерлока пожалеть, что он так поспешно пригласил своего человека на это расследование. Стоило вначале посмотреть все улики, прежде чем тащить только что изменённого солдата на новое поле боя. Следовало вести себя осторожнее.

Звонок в дверь разорвал затянувшееся молчание, и Шерлок только сейчас понял, что он уже несколько минут ничего не говорит, полностью сосредоточившись на изучении лица Джона и его странного поведения.

- Я открою, - Химера бесцеремонно отодвинул его от двери, несильно подтолкнув в сторону кухни. – Иди, я сейчас.

От Джона не требовалось каких-либо усилий, чтобы понять, чего стоит собственное неуместное веселье. Прожив столько лет, пройдя страшную войну, он вдруг почувствовал, как привычная реальность, разделённая на чёрное и белое, друзей и врагов, в один момент накренилась. Перемены были не только в нём самом, менялось всё вокруг, и с этим приходилось считаться. Он прикрыл глаза ладонью, чтобы немного прийти в себя.

Преследуя благую цель – спасение жизни единственной сестры – Джон и подумать не мог, что вместо экспериментальной лаборатории и самопожертвенных опытов над телом получит неуравновешенного, взбалмошного бойфренда. Бойфренда? Кажется, Химеры уже покопались в его голове, раз он пусть и мысленно начал называть Шерлока своим бойфрендом. Тяжело вздохнув, Джон оставил его разбираться с курьером и пошёл накрывать на стол.

Анжело превзошёл сам себя, приготовив шикарный обед, которого хватило бы на десятерых. Жутко проголодавшийся Джон с аппетитом поглощал принесённые яства, зато Шерлок почти ничего не ел. «Не голоден», - ответил он на вопрос и снова погрузился в искрящийся разноцветными огоньками пад.

Они уже добрались до чая, когда Джон начал ловить на себе его пристальные изучающие взгляды. Как и у всех кошачьих, настроение Шерлока постоянно менялось, поэтому после небольшого собственнического приступа, который, как предполагал Джон, должен был просто напугать, настала пора меланхоличного настроения. Жаркий взгляд скользил по лицу, задерживаясь на губах, отчего Джону приходилось постоянно их облизывать. Это начинало раздражать. А Шерлок казалось, получал удовольствие, наблюдая, как предательский румянец заливал его щёки и шею.

Наконец дождавшись, когда Джон доест, он потащил его в ванну, наказав смыть с себя «этот гадкий запах», а сам расположился в гостиной, погрузившись в изучение каких-то записей.

Некоторое время Джон наслаждался горячим душем, размышляя о странном поведении Химеры. Похоже, этот огромный дикий кот был тем ещё собственником, но его внезапные приступы ярости – на месте преступления и дома – выбивали из колеи. Всё это напрягало, злило и радовало одновременно. Почти смирившись, что теперь придётся постоянно находиться под неусыпным контролем неуравновешенного, гениального хищника, Джон всё равно нервничал. Нет, его не пугала возможность навсегда потерять свободу, он ведь осознанно пошёл на этот шаг. Напрягало что-то непонятное в поведении Химеры: поступки, обрывки разговора, чересчур эксцентричные выходки. Не имея в своём распоряжении всех данных, Джон терялся в догадках, поэтому решил попросту выждать время.

Он ещё немного понежился под тёплыми струями, пока к нему без стука не ворвался рассерженный Шерлок, который решил, что его человек моется слишком долго.

- Давай быстрее, - он словно большой кот ворчал и отряхивался от холодных капель воды, ненароком попавших на кожу. – У нас ещё куча дел. – Снова плотоядный взгляд скользнул по обнажённому телу Джона, и тот нарочно громко фыркнул. Не хватало ещё чтобы этот озабоченный кошак набросился на него прямо в душе. Ему уже порядком надоели внезапные смены настроения: от жгучей бешеной ревности, когда Химера мечтал разорвать его горло, до жарких двусмысленных взглядов, от которых хотелось чем-нибудь прикрыться.

Оказалось, что под кучей дел Шерлок подразумевал уборку. Он позволил Джону надеть вещи, принесённые братом, и до того сразу дошло, что недавняя вспышка гнева должна была указать его место, а не причинить вред. Хотя, возможно, это была просто проверка – насколько у Джона хватит терпения.

До самого вечера они старались привести дом в порядок. Все комнаты подверглись жёсткой зачистке, кроме одной – около их спальни. Но на вопрос Джона: «Что в ней?» Шерлок отмахнулся, сказав, что это не его дело. Джон промолчал и не стал расспрашивать, чтобы не спровоцировать ещё один приступ.