Химера (СИ)

— Прощай, не свидимся, — прошептал я ему на ухо. Содрогающееся, обмякшее тело любимого «пса» опустилось на каменный пол, а кинжал вернулся в ножны на бедре.

Не спеша я преодолел расстояние до полок. Взял из бесчисленного множества две неприметные колбы с мутной жидкостью и вылил все в третью, размером побольше. С ярко-зеленым содержимым и ужасающим запахом. Тщательно перемешал бурлящую смесь и пулей вылетел в узкий лаз в завале. Преодолев бесконечный по ощущениям туннель, побежал к выходу из пещеры.

За спиной раздался оглушительный взрыв. Яркая вспышка света и крепкий дружеский удар взрывной волны, придающий дополнительное ускорение.

Словно в замедленном кино, я наблюдал боковым зрением за тем, как языки пламени столбом вырываются из стены и набрасываются с ласками на беззубые черепа…  Еще немного, и тьма вернулась, ознаменовав триумфальную победу давящей на уши тишиной. Хорошие получились похороны. С почестями, с фейерверком! Да и склеп неплохой получился. На века закупорен…

* * *

Тишину улиц разрушил шум, доносящийся издали. Грохот от копыт по брусчатке стоял такой, что разум выворачивало наизнанку. Я обернулся и увидел, как из-за поворота выскочила карета, запряженная шестью породистыми вороными лошадьми. Ураганный ветрище раздирал балахон сидящего на передке извозчика, пытаясь вытащить на свет из низко опущенного капюшона спрятанное лицо. Пока безуспешно. Мрачный кучер безбожно понукал брыкающихся жеребцов, рассекая воздух пронзительным свистом плетей и бранными криками о чьей-то матери. К тому же кучер, как истинный гонщик, видимо, считал, что тормоза придумали трусы. Поэтому он заходил в повороты с треском в осях и опасным креном, граничащим с безумием.

Начал сбавлять ход он лишь тогда, когда от меня до растопыренный ноздри первого мерина оставалось не больше пяти метров. Пугающее зрелище — чуть поджилки не затряслись…  Хорошо, что мне ничего не угрожало. Ведь я стоял не на пути кареты, а на обочине дороги, под защитой кованого фонарного столба с мощным основанием.

Выбора у бедных животных не было и все они кривовато, но синхронно попытались встать на дыбы. В этот момент они прилагали запредельные усилия, борясь с инерцией. Ведь она вещь страшная и могучая, ее не обманешь…  Экипаж пролетел мимо и остановился лишь у следующего столба. Что, в принципе, было предсказуемо и закономерно.

Дикое ржание вперемешку со стонами боли из-за рвущихся у жеребцов мышц и сухожилий раскатистым эхом прокатилось по центральной улице. Судя по мордам с взбитой до состояния сливок пеной у рта и взмыленным бокам, лошади неслись галопом довольно долго.

Я двинулся к повозке, попутно ее осматривая. Дормез был не из дешевых. Он явно принадлежал зажиточному и влиятельному выскочке, обладающему ярко выраженной тягой к прекрасному. Карета была густо покрыта золоченой резьбой в стиле рококо, которая сверкала в лучах утреннего солнца. На стенках и дверях — картины морских баталий. Позади кузова — скульптурная группа: три сирены, сидящие на камнях. Одна из них бряцала на кифаре, вторая пела, последняя играла на флейте. Наверняка из цельного золота. Автомобилям двадцать первого века такая роскошь и не снилась!

Сомнений больше не было — это карета единственного и неповторимого Дюпона. Ее я и ожидал последние пятнадцать минут.

Окна в карете были занавешены плотной черной тканью и рассмотреть, кто внутри, не получалось. Словно удовлетворяя мое любопытство, дверца отворилась и из полумрака показалась копна рыжих волос, а вслед за ней и лицо ничем непримечательной девушки. В обычное время я увидел бы девицу, лишь столкнувшись с ней лбом. Самое удивительное, что я не мог определить навскидку ее возраст, несмотря на наметанный глаз и кристально-трезвую незамутненность разума. Скажу лишь, что ей точно больше тринадцати.

— Мы люди Клода Дюпона. Тащи быстрей свой худощавый афедрон, «Дровосек»! Все уже собрались! — прозвенел задорный голосок «рыжей» и тут же раздался грохот откидывающейся подножки.

Что она себе позволяет? Что за пренебрежительное отношение к моей персоне? Немногим представилась бы возможность после таких слов принести мне извинения. Единицы из них в дальнейшем встретили бы розоволикий рассвет. Подопечной Дюпона повезло — я пропустил ее слова мимо ушей. На удивление, я сегодня добрый…

— Девка, я и без твоего приглашения вполне справился бы, — небрежно бросил я ответную фразу.