Химера (СИ)

Проснулся я в кровати от того, что ору на всю квартиру. Холодный и липкий пот покрывал все трясущееся мелкой дрожью тело. Сердце в груди то бешено молотило, то замирало.

— Мать твою, гребаные сны! Они когда-нибудь сведут меня с ума, — выругался я, восстанавливая неровное дыхание.

Только после этого ко мне пришло умиротворяющее спокойствие. Голова медленно повернулась налево. На кровати лежало лишь скомканное одеяло, очертаниями похожее на человека. Горький опыт прошлого пробуждения ненавязчиво подсказывал об осторожности. Так ведь можно и параноиком стать!

Я вылез из-под отвратительно сырого от пота одеяла на морозящую прохладу. Из-за открытой балконной двери в комнате было до жути холодно. Выдержал паузу и резко сдернул второе одеяло на пол. На этот раз обошлось без неожиданных сюрпризов. Никого…

Из коридора слышались приглушенные, едва различимые звуки: журчание воды и ненавязчивое, легкое пение.

Елена любила петь в душе…

Желание отправиться к ней уже будоражило разум, но взгляд случайно зацепился за открытую сумку на кресле. Из нее торчал листок бумаги с каким-то текстом, написанным шариковой ручкой.

— Нехорошо это…  — но непослушная рука уже разворачивала листок, не обращая внимания на нравственные терзания. — Ну да ладно.

Глаза жадно побежали по бумаге, хватая буквы и складывая их в осмысленные слова…

  С тобою вместе мы давно, а может, и совсем недавно,
  И о тебе я знаю все, а может, и не знаю, сейчас уж все равно.
  Дороги наши разошлись, и каждый прогребет свой путь,
  Погасли свечи в алтаре, их было так легко задуть.
  И пустоту твоей души наполнит кто-нибудь другой,
  Забыто абсолютно все, я не твоя и ты теперь не мой.
  Сегодня не время для слез, и значит, не будет ненужных фраз,
  Я лишь скажу избитое «прощай»…  Прощай, в который раз…

Как? Почему? Разве такое возможно? Что за дурацкое письмо? Ведь все было хорошо! Почему Елена решила со мной расстаться? И почему в который раз? Бред…  Мы даже не ссорились…  Разве что по пустякам. Из-за немытой посуды. Или из-за пакостей кота…  Невозможно…  Глупости…

Лавина отвратительных негативных мыслей терзала и без того перегруженный мозг. В последнее время ему и так хватало неординарных событий.

Сомнений в том, что автором жестокого письма была именно Елена, почти не возникало. Искусный рисунок в левом верхнем углу, такой знакомый, почти родной. Она всегда любила рисовать…  С листа на меня смотрел, выпучив все восемь глаз, паук. Ужасающая машина, созданная природой для молниеносного и бесшумного убийства. Устрашающие челюсти. Длинные, похожие на гребень, лапки. На лаковой спинке красное пятно, напоминающее песочные часы. Угольно-черный паук, спускающийся по клейкой паутине. Выглядел он прямо как живой, того и гляди выпрыгнет из картинки. Черная вдова, — вспомнил я…  Она с нетерпением ожидала новую жертву в свою сеть…

Черт! Опять эта паучья вдова! Она меня преследует…  Что за хрень?

А еще подпись, подводящая итоговую черту под письмом. Она вгоняла в легкий ступор откровенного непонимания. Елена аккуратно вывела заглавными буквами «SIN».

Что это могло означать? Тригонометрическая функция? Без изысканной кружевной логики одно к другому приклеить не удастся. Определенно не в математике дело!

Инициалы? Еще более «крепкий орешек»…  Сходу не раскусишь…  Не понимаю, каким образом вообще можно так нездорово сократить Елену Александровну Селезневу. Быть может, это на немецком, или французском, или еще на каком-то? Не то…  Все не то…  Так виртуозно не извратить ни на одном языке мира.

Стоп!

А если дело в банальном переводе? Скрипи, перегруженный «винт», генерируй идеи.

«На английском…  Переводится как грех…  или, может быть, ошибка…», — незамедлительно ответил на запрос вскипающий мозг, перемалывающий терабайты информации. Какой, чей, как, с чего и для кого? Куча бессмысленных вопросов от одного абсурдного слова! Эту бетонную стену мне сегодня явно не разрушить…

— Да фиг с ней, с этой надписью…  и с пауком фиг…  Почему и зачем? Может, она что-нибудь узнала обо мне такое, чего я сам о себе не знаю?

Рука по-хозяйски нырнула в глубины кожаной сумки. Я приступил к поиску «не знаю чего», варварски разгребая утрамбованный тетрис из десятков предметов. Зеркальце, губная помада, шариковая ручка, кроличья лапка, тушь…  Чего здесь только не было! Все, кроме того, что могло хоть что-то прояснить…  Связка ключей с брелоком, детская пипетка, фонарик, стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью без опознавательных знаков…  Странно…  Я надавил на крышку, и она беспрепятственно отвернулась. Нос атаковало жуткое зловоние.