Химеры

Десире сморщила носик, но прыгнула, легкая и ловкая, как ящерка. Отодвинулась, разглядывая Ньета, то и дело отлепляя от лица намокшие прядки. Черный грим размазался, поплыл длинными каплями. Во взгляде светлых, как вода, глаз были интерес и недоверие. Ньет взял ее за руку и оглядел пустую площадь, соображая, куда идти.

— Ага, нам туда, где полосатый тент. Вон туда.

— Это кафе, — сказала Десире. — «Рампа» называется.

Парочка побрела в сторону ярко освещенного кафе, дождь поливал, Ньету текло за шиворот, пальцы Десире из холодных стали ледяными.

— Возьми меня под руку, чудище, — буркнула она через десяток шагов. — Пусть твой благодетель порадуется, какой ты… адаптированный.

— Не ругайся, — Ньет ухмыльнулся и зацепил тонкие пальчики себе за локоть.

* * *

Он выбрал столик на открытой веранде под тентом, откуда сквозь яблоневые ветви виднелся служебный вход — «Подъезд № 6». Веранда по дождливой погоде была пуста, и это более чем устраивало его.

Асфальт зеркально блестел на проезжей части и на тротуаре, в нем отражались редкие прохожие под глянцевыми зонтиками и редкие машины, горбатые, лакированные дождем, в облаках водяной пыли. Ветер носил дождевые шквалы, стучал по матерчатой крыше, щелкал фестонами тента. Ряды пустых столиков, меж чугунных ножек намело лепестков, лепестки прилипли к влажному мрамору столешниц.

Он прислонил зонт-трость к соседнему стулу и сел. Из теплого кафе вышла официантка в крахмальном передничке и наколке.

— Я замерз, — сказал он ей. — Принесите что-нибудь горячее. И свежую газету, пожалуйста.

— Кофе, чай, лимонный поссет? Консоме с гренками? «Новости Катандераны», «Голос», «Светоч Дара»?

— Кофе и «Светоч», — заказал он наобум.

Снял черные очки и на мгновение прикрыл веки — пасмурный день ослепил отвыкшие от света глаза.

Из подъезда номер шесть вышла женщина под ручку с молодым человеком. Статная, высокая, привлекающая взор — танцовщица, подсказал первый взгляд.

Старуха — определил удивленный второй взгляд, но слово это не вязалось с очевидным. Ей много лет, но она не старуха.

Рядом шла девушка и держала над танцовщицей зонтик. И девушка, и молодой человек казались тенями рядом с ней. Ее усадили в длинную белую машину, погрузились сами и укатили.

Потом вышла Лара Край ― в окружении, видимо, актеров. Они продолжали беседу на улице, спорили, толпились, размахивали руками. Над толпой расцвело несколько зонтов, кто-то натянул куртку на голову, но расходиться не спешили.

Один из актеров, тоже танцовщик, яркий, подвижный — как луч. Что-то говорит, но смотрит поверх голов, в сияющую даль, и сам будто вот-вот готов взлететь.

Звезда.

Хороший выбор, Лара.

— Ваш кофе и газета.

— Благодарю.

Он опустил голову, глядя, как ловкие руки официантки расставляют на сыром мраморе белую чашечку с черным дымящимся напитком, молочник со сливками, блюдце с кубиками сахара. Кладут газету на край стола.

— Благодарю, — еще раз.

Официантка удалилась, но теперь оказалось, что на веранде он не один. Двое мужчин из компании Лары заняли столик подальше от дождевых брызг.

«Рейна Амарела прибывает сегодня в столицу с официальным визитом, посвященным созданию первой дарской промышленной зоны на Южном Берегу. На сегодняшний момент дарский экспорт на южное побережье составляют такие товары, как машины и оборудование, пшеница, железо, сталь, древесина и удобрения. Экспорт Южного Берега, со своей стороны, по большей части состоит из продуктов сельского хозяйства и даров моря».

Допить кофе и убираться. Ловить здесь больше нечего.

* * *

Они зашли на веранду, поднятую от земли наподобие сцены. По кромке настила шли светильники — в точности как в театре.

Рамиро обнаружился в глубине веранды, в компании кружки пива и какого-то мужчины в потертой военной форме. Художник кивнул, с веселым недоумением поднял бровь. Ньет ухмыльнулся еще шире и гордо повел спутницу к свободному столику.

Потом вдруг притормозил.

— Десире, смотри, вон человек сидит, слева, видишь? Тебе, наверное, будет интересно.

— Ну?

— На самом деле он не человек.

— А кто?

Фолари ясно видел темную, расплывающуюся маревом сердцевину — черный кокон, веретено с острым концом, окутанное черным пламенем — там, где у обычных людей бьется сердце, проталкивая по жилам алую кровь.

— Полуночный.

— Да ты что? — прошептала она, вонзив ноготки Ньету в руку. — Откуда знаешь?

— Вижу. Интересно, что он тут делает. Ой-ёоо, это, должно быть, здоровенная тварь! Как бы не наймарэ…

Человек с черным нутром спокойно пил кофе, потом почуял взгляд, но головы не поднял. Поля шляпы скрывали лицо.

— Ты не врешь? — жалобно пискнула девушка.

— Не вру. Такие как я предпочитают не врать. Не хочешь ли познакомиться? Это тот, кого вы звали. Дозвались, похоже.

Десире постояла, кусая и облизывая губы, потом вдохнула поглубже. Шагнула к чужому столику.

— Добрый вечер, прекрасный господин. У вас не занято?

Полуночный поднял голову. Медленно снял солнечные очки, повертел их в пальцах и отложил. Он и губы сжал, не желая отвечать. Только покачал головой. Десире уселась напротив, очаровательно улыбнувшись.