Химеры Апокалипсиса (СИ)

Я ничего не рассказала о том происшествии ни Моргану, ни Тихорецкому. Не рассказала, как перепуганный продавец привел меня в чувство, как странно смотрел на меня, как отказался брать деньги за крестик и Библию, как сильно пахло в магазине серой… Добравшись домой, я долго терла мочалкой руку, точно охваченную ледяным огнем от прикосновения жуткого незнакомца. В зеркало смотреть избегала — в нем мне мерещились пронзительно зеленые насмешливые глаза. Когда переодевалась, подошла Клео, принюхалась, неожиданно вздыбила шерсть и с шипением ретировалась. От одежды и волос едва уловимо тянуло серой, я это тоже чувствовала. Кинув всю одежду в стиральную машину, я без колебаний надела на шею приятно холодящий кожу крестик. Как ни странно, мне сразу стало спокойнее.

Обедала я в одиночестве — Тихорецкий был на работе, а Клео упорно отказывалась покидать укрытие под кроватью и на все мои призывы подкрепиться лишь сердито шипела. Позвонил Морган, сказал, что ничего нового пока что по делу не обнаружили, а вскрытие тела Джонса лишь подтвердило первоначальный диагноз — смерть в результате сердечного приступа. Озабоченно спросил, все ли у меня в порядке. Мол, что-то уж очень бледная (надо было отключить экран видеофона, с досадой подумала я). Поколебавшись, детектив добавил, что санитар, приносивший утром Джонсу завтрак (как раз по прибытии в клинику инспектора), вспомнил, что в палате довольно сильно пахло серой. Сперва, потрясенный зрелищем мертвого пациента, он не обратил внимания на это обстоятельство, но во время допроса указал на это Квику.

— Само по себе это, конечно, довольно странно, — заметил напоследок Морган, — но на смерть мистера Джонса никакого света не проливает. Вкупе с пучком перьев, найденных в палате, запах серы лишь добавляет делу загадочности. Я уже ничего не понимаю.

— Я тоже, — пробормотала я, отключая связь.

Весь день я занимала себя уборкой, а когда все два этажа обрели стерильный вид, повязала фартук и принялась готовить ужин. К приходу Тихорецкого в духовке уже покрывалась румяной корочкой упитанная курица, а в кастрюле тушилось овощное рагу. Мой рыжий сосед пришел не один, а в сопровождении симпатичного парня, в котором, несмотря на гражданскую одежду, осанка и манеры сразу выдавали полицейского.

— Меня прислал инспектор Квик, — словно извиняясь, доложил он. — Меня зовут Майк Симпсон. Я буду дежурить у вашего дома во второй половине дня, а до обеда меня будет сменять напарник. Мы постараемся причинить вам минимум неудобств, мисс. Ни соседи, ни посторонние, ни вы сами нас не обнаружите — мы расположимся в укрытии напротив вашего дома или со стороны заднего двора, так, чтобы видеть всякого, кто приближается к дому. При малейшей опасности мы немедленно вызовем подкрепление. Вам нечего опасаться.

— Ага, теперь я в этом уверена, — едва сдерживая улыбку при виде серьезного лица полицейского, кивнула я. — Только прошу вас, называйте меня просто Энджи. Не согласитесь ли вы с нами поужинать… Майк?

— А… — замялся Симпсон. — Я бы с удовольствием, мисс, но…

— Энджи, — поправила его я. — Никаких 'мисс' и никаких 'но'. На улице сыро и холодно, так что уж чашечка чая вам точно не повредит. Разувайтесь и проходите, Майк.

— Лучше не спорьте с ней, — посмеиваясь, посоветовал ему Тихорецкий и, удивленно принюхиваясь, прошел на кухню.

Пока я раскладывала по тарелкам рагу, за окном разыгралась настоящая гроза. Сверкало, гремело, стекло дрожало и жалобно звенело, грозя осыпаться на пол тысячами осколков. Старое дерево, растущее у дома, жутко скребло ветками по окнам второго этажа.

— Ну и погодка, — пробормотал Тихорецкий, когда со двора донесся глухой шум упавшего мусорного бака. — Что творится… Геля, на тебе лица нет. Ты себя нормально чувствуешь?

— Все хорошо, — быстро ответила я, хотя сердце застыло в груди кубиком льда. — Не люблю грозу. В прошлый раз я здорово перепугалась.

— Ах, да. Это когда тебе показалось… то есть, может, и не показалось…

— Скорее всего, не показалось, — сухо отрезала я.

— Ну ладно, ладно, — примирительно прогудел Никита. — Кстати, ужин удался на славу. Влияние господина детектива явно идет тебе на пользу.

— Никита! — вспыхнула я.

Майк опустил голову и с преувеличенным усердием принялся загребать ложкой остатки рагу.

После непродолжительного чаепития (полицейский по английской и совершенно мне не понятной привычке пил чай с молоком) Майк проверил сигнализацию, обошел на всякий случай весь дом и, успокоившись, отправился на свой пост. Пока Тихорецкий, напевая под нос, мыл посуду, я молча стояла в дверях кухни, не осмеливаясь в одиночку подниматься на второй этаж, погруженный во тьму. Когда же, наконец, я очутилась в свой мансарде, закуталась в плед и приготовилась уснуть, ветер с такой злобой обрушился на крышу, а по окну заплясали настолько жуткие тени, что я выскочила из постели и опрометью кинулась в спальню Никиты. В ту ночь мы спали все вместе — я, Никита и Клео, калачиком свернувшаяся между нами.

ГЛАВА 5

ГРЕШНИК ПОНЕС КАРУ:

ОЧЕЕДНОЕ ВОЗМЕЗДИЕ АНГЕЛОВ?