Химеры Апокалипсиса (СИ)

— Пока еще нет, но было бы хорошо, если б вы рассказали, где были в ночь убийства.

— Ха! Да тут я был, пахал в ночную смену. Спросите у хозяина, господин детектив.

— Так. Ясно. Мы это проверим. Ну а теперь давайте вернемся у тому времени, когда вы жили в приюте. Вы были одним из тех подростков, из-за которых затеяли суд?

Дэвид немедленно набычился.

— Да, и что с того, мистер?

— Скажите нам, Дэвид, — только честно, прошу вас, — это важно для расследования: Гилмор действительно был виновен? Его оправдали, но…

— Да, оправдали, — сказал, словно плюнул, мальчишка. Его глаза были полны ненависти и презрения. — В этом гребаном мире не осталось честных судей. Эта продажная свинья его отпустила.

— То есть, вы утверждаете, что Гилмор заслужил наказание?

— Точно. Знаете, я даже рад, что эти психи из секты так с ним расправились. Если б его и засадили в тюрьму, долго бы он там не просидел. Такие люди всегда избегают правосудия. Можете подозревать меня сколько угодно, я все равно не виновен, хотя сам бы с превеликим удовольствием прикончил эту мразь.

— Хм. — Морган с несколько смущенным видом покосился в мою сторону. Я сделала невозмутимое лицо. Слыхали ругательства и покрепче.

Перекинувшись парой слов с владельцем ресторанчика, мы вернулись на улицу. Молча зашагали по сырому тротуару с причудливо впечатанным узором из мертвых листьев. В городе гулял осенний ветер, в котором угадывалось дыхание близкой зимы, и серое небо прогнулось так низко, что, казалось, задевало шпили старинных зданий. Ветер шевелил волосы Моргана, и мне вдруг отчаянно захотелось протянуть руку и пригладить его растрепанные, густые вихры. Почему всю жизнь приходится подавлять импульсивные, но самые правильные, желания?

— Грешники, — вздохнул, наконец, мой молчаливый спутник. — Все они были грешниками, неважно, раскаявшимися ли. Кара постигла всех и, скорее всего, будет постигать и впредь. Их вычисляют и убивают в назидание другим… Но кто мог узнать настолько грязные и потаенные факты из их биографии? Ума не приложу.

— В любом случае, убийц следует отыскать и предать в руки правосудия, — моя фраза прозвучала несколько напыщенно, и я поспешно добавила: — Как бы ни порочны были эти люди, никто не имеет права творить самосуд. Так недолго до полной анархии. Есть суд, пусть он и занимается наказанием преступников.

— По словам нашего юного друга, в наше время справедливых судов не бывает.

— Да. В чем-то он прав. Но эти Ангелы слишком пристрастны. Завтра я, допустим, убью человека в целях самозащиты, а на следующее утро меня найдут распятой на дверях церкви. Это справедливо, по-твоему?

— Ты утрируешь, Энджи. Это не было бы грехом, хоть и нарушением заповеди. Проступки наших убитых были куда как серьезнее.

— Ты что же, оправдываешь Ангелов?

— Нет, конечно. Нет. Тем более, они угрожали и тебе. Кстати, Квик прислал своего человека?

— Да, какого-то молокососа по имени Майк. Парень с виду ничего, обещал не докучать излишним вниманием. Но я все еще думаю, что эти меры — излишни…

— Даже слышать ничего не хочу. Кто-то явно преследует тебя, а ты ведешь себя, как упрямый непослушный ребенок. Впрочем, ты и есть ребенок. Не знаю, как я отпущу тебя одну в Россию.

Я оглянулась на детектива с неприкрытым изумлением. Тот сконфузился, закашлялся и быстро перевел разговор на 'отвратительную' погоду; я опустила глаза, пряча под воротником френча наверняка глупую улыбку.

* * *

Вечером я оказалась в доме одна — не считая Клео. Тихорецкий, впервые на моей памяти посетив парикмахерскую, надев новый костюм и гладко выбрив бледную физиономию, отправился на романтическое свидание. Потрясая перед моим изумленным носом букетом кроваво-красных роз, он взволнованно вопрошал, не обижусь ли я, если ночью он (все может быть, она девушка современных взглядов) домой он вернется не один. Я рассмеялась и вытолкала его за дверь.

'Хотела бы я поближе познакомиться с холостяцкой берлогой детектива Фэйра', - грустно думала я, утонув в недрах уютного кресла в обнимку с бутылкой красного вина. За окном полз молочный, густой как сахарная вата туман, делая мир каким-то нереальным, призрачным. Интересно, в Москве бывают подобные туманные ночи? Ночи, которые бы напоминали мне черные глаза моего англичанина?..

Поднявшись, я включила камин, собрала на поднос грязную посуду, захватила пустую бутылку и направилась в кухню. Мимо меня по коридору, едва не сшибив с ног, ураганом промчалась Клео и с проворством тушканчика запрыгала вверх по лестнице. 'Должно быть, в подвале снова крысы завелись', - подумала я недовольно. Клео страшно боялась крыс — этот факт служил источником постоянных насмешек над ней Тихорецкого. Я задумчиво проводила взглядом любимицу. Кто еще мог так напугать кошку?

Когда я вернулась в гостиную, в моем кресле напротив камина кто-то сидел. Мужчина. Его белые длинные волосы казались красными в свете огня. Глаза на затемненном лице сверкали двумя узкими кинжальными лезвиями.