Химеры Эрлирангорда (Химеры - 3) (фрагмент)

Небо было серое, и снег серый, и деревья за окном, и проплешины земли вместе с полоской далекого леса -- все тонуло в тусклой мороси. В комнате тоже было сыро и холодно. Утро еще только начиналось, саардамка давно прогорела. Это надо вставать и растапливать... Аришка с укором разглядывала синий кафельный бок, которому полагалось быть горячим. Вылезать из-под одеяла не хотелось, но было нужно. Загодя приготовленное письмо для Алеся ждало на краю бюро -- такого же обшарпанного, как и вся мебель в квартире. Письмо Аришка написала еще неделю назад, после заявления Дага о том, что _молнию_ он отбил и ждет ответа, а если Алесь такая сволочь, что не отвечает на стенания прекрасной девы, так он в том не виноват; _прекрасная дева_ подозревала, что Даг соврал, и решила прояснить ситуацию. У мужа. Дело оставалось за малым: подловить почту за работой. Всю неделю Аришка ходила туда, как на службу, изучила окрестности, цены в местных лавочках, выражение лица на памятнике... а почта была закрыта. И _три раза_ никто ничего не вынимал. В конце-концов Аришка озверела и учинила Дагу дикий скандал. Она кричала, что он ей надоел прямо до смерти, видеть она его не может и сбежит прямо счас.

Даг отмахнулся, с тоской вертя в руках останки гарднеровского блюдечка с фиалками.

-- Дура, -- вздохнул он. -- Хоть и вылитая Дани, а дура...

Аришка вздернула подбородок.

-- Беги-беги, -- злорадно продолжил Даг. -- Куда ты денешься... Поймают -и к стенке.

-- Когда в магазин за хлебом ходила, никто меня к стенке не ставил.

-- Поставят, не сомневайся. Я прослежу.

Угроза Аришку впечатлила. И нужно было скорей писать Алесю, чтоб приехал и вырвал ее из гнусных Даговых лап. А почта не работала. Сегодня Аришка решила, что идет туда последний раз, а если не повезет, то нужно бежать. Она прислушалась. В доме стояла сонная тишина. Потом где-то внизу закапала вода, звякнула, сопровождаемая кошачьим мявом, крышка чайника. Аришка принялась одеваться.

-- Привет, -- не отрывая глаз от газеты, сказал Даг, едва Аришка возникла на пороге кухни. -- Кофе будешь?

-- Буду. И есть буду. Хотя никто не предлагал.

-- Сама возьмешь, не королева.

Даг перевернул страницу, -- на мгновение перед Аришкой мелькнуло его скучающее лицо, -- наугад нашарил чашку, отхлебнул и фыркнул. Аришка злорадно ухмыльнулась: только что она собственноручно всыпала в его чашку добрую щепоть соли. Даг отшвырнул газету.

-- Вкусно? -- поинтересовалась Аришка с невинным видом.

-- Гадость какая! -- Дага перекривило. -- Ты зачем это сделала?!

-- Это я шалю. То есть балуюсь.

Аришка с безмятежным спокойствием сооружала бутерброд.

-- Не люблю, знаешь ли, когда от меня отмахиваются, как от надоевшей кошки.

-- Ну да, как же... -- Глаза Дага опасно посветлели. -- Подобрал -- корми и шерстку причесывай. Так, что ли?!

Аришка критически оглядела бутерброд, решая, с какого боку к нему подступиться. В глубине души она была очень довольна, что ей удалось так просто Дага уесть.

-- Шерстку -- не надо, сама обойдусь. -- Аришка любовно взвесила на ладони каштановую косу. -- Кстати, ты мне зачем про телеграмму врал?

-- Когда это?

-- Да с самого начала, -- Аришка впилась зубами в колбасу и потянулась к газете. -- Ты не убивайся, я привыкла. Все вы врете: и ты, и Алесь...

Подымая с пола шуршащие страницы, она наслаждалась приятной легкостью в теле. До чего же здорово говорить гадости, за которые тебе не могут ответить.

-- Ну-ка, ну-ка, чего в мире новенького... О, опять кого-то на площади хлопнули, и опять проклятые террористы. Сколько их развелось, ужас просто... -- Она еще продолжала говорить, а глаза споткнулись о фотографию.

-- Отдай, -- мертвым голосом потребовал Даг.

У Аришки задрожал подбородок.

-- Отдай, Арина, пожалуйста.

Она отстранила от себя газету, только бы не смотреть, а руки будто прилипли к листам. Ей казалось, что шаткая табуретка уплывает из-под нее, а мир вокруг, до того одинаково серый, делается вдруг ярким, как при магниевой вспышке.

С бледной фотографии, знакомое и неузнаваемое одновременно, глядело на нее неживыми, застывшими уже глазами лицо Алеся.

23 декабря. Мой служебный ежедневник.

Рукой Александра Миксота.

Я с удовольствием шлепал по лужам, разбрызгивая худыми сапогами стылую декабрьскую воду, и таращился в серое, с проблесками неуверенной синевы небо. Спору нет, лужи в декабре -- безобразие, но настроение... Впереди Рождество, торт с восемью... а, какая разница!.. свечками. День Рожденья Круга. Мелочь, а приятно. Тем более, что с ноября ничего хорошего не случалось. А Дага-то я и не приметил. А тот несся навстречу крупной рысью, совершенно ему не свойственной. Пока мы наконец не столкнулись.

-- Мое почтение, -- буркнул Даг, загнанно дыша. -- Как критические дни, так твоя рожа.

Ну вот, как я -- так сразу _рожа_. А меня, между прочим, все девушки любят. Можно подумать, мне лицезрение начальства доставляет сущее удовольствие...

-- Весна-а, -- сказал я из общей вредности.

-- Перед Рождеством?

-- Нет в тебе романтики, -- обвиняющим тоном заметил я. -- Скоро Игры начнутся.