Химеры пустошей (СИ)

— Я попробую. Профессор… можно спросить?

— Да.

— Я могу… могу я выбрать в качестве профиля магическую теорию? Если у меня совсем нет своей магии. Я может, не научусь пользоваться некромантией или другими видами силы. Но…

— Что «но»? — в голосе мага скользнула тень иронии, и Янка решилась на честный ответ.

— Мне просто интересно. Раньше же было лучше, чем сейчас. Версты работали, техника была, какой сейчас нет. Наука развивалась… В общем, я хочу все починить.

— Что?

Янка пожала плечами. Эта мысль, пусть не оформленная в слова, витала у нее в голове с того самого момента, как она поняла, что выжила. Там, в пустошах. В голову пришло тогда, что такое не случается просто так, и если уж суждено зачем-то жить дальше, то ради чего-то важного.

Это самое «важное» все время было перед носом, но не ухватить, не высказать.

А сегодня слова сами сложились.

— Починить то, что сломано, — вздохнула она, понимая, что городит несусветную чушь. — Ладно, я поняла, это ерунда и ересь. Забудьте.

— Могу только сказать, что и мозги и память пока при вас, и раз так, учиться вы можете на любом отделении. И уж конечно, можете выбрать любую специализацию. Практиков в мире и так достаточно, это с теоретиками всегда проблема. Кроме того, в Академии есть люди, которые думают примерно так же, как вы.

Пепельный маг, ледяная интонация. И снова говорит ей «вы», как взрослой. Или как совсем чужому человеку.

Но какая разница, каким кажется ей сейчас Мар Шторм, если это действительно только кажется? И страх, который ее накрыл недавно, совершенно беспочвенный. Ну, почти.

— Рассказывайте, — почти мягко попросил Мар. — Подробно. Каждое ваше слово очень важно.

Янка нахмурилась, возвращаясь памятью в прошлую ночь.

— Я проснулась, потому что кто-то звал на помощь…

Рассказала все. С уточнениями если нужно, даже вспомнила, о чем думала в тот или иной момент. Даже очень осторожно рассказала про синий отблеск, который помог ей найти дорогу. Все слова, решения. Как они делали жгут и как в шесть рук поднимали девушку наверх…

— Утром пришли строители и затоптали все следы, если они и были, — пояснил Мар скорей себе, чем Янке. — Следователь считает, что девочка проникла в Академию вместе с ними за сутки до того как погибла. Это возможно, за рабочих отвечает бригадир, но он каждое утро своих людей по головам не пересчитывает. Следователь сейчас как раз опрашивает их.

Янка даже открыла рот, чтобы возразить. Был же подземный ход! Был, она помнила. Его стоило показать Мару или Анне…

И не успела. Потому что профессор сам предпочел сменить тему… да еще как.

— Ладно, давайте посмотрим, что за синий отблеск у вас. Анна проверяла на детекторе?

— Да, но сказала, что пусто.

— Возможно, дело в специальном профиле. Подойди-ка к столу. Дай сюда руку…

Мар сунул ей в ладонь прозрачный тяжелый шарик. Шарик остался прозрачным, но следуя наитию, Янка прикрыла глаза и увидела/почувствовала матово-синий его контур, остывающе-голубым подчеркнутую собственную ладонь.

— Он магический? — спросила тихо.

— Что-то почувствовала?

— С закрытыми глазами, да. Я его… он как светится синим.

— А так?

На миг синее свечение затихло, а потом вдруг стало ярким и чуть ли не материальным.

Янка распахнула глаза.

Хмурый профессор Шторм касался двумя пальцами шарика у нее на ладони.

По руке, по пальцам, по коже змеились тонкие синие всполохи — как тогда, в развалинах, когда Мар заставил ее дать клятву верности Академии.

— Ничего особенного не чувствую, — тихо сказала она. — Даже не щекотно. Что это? Это плохо?

— Это непонятно. Синий след магии вещь известная, но малоизученная. Погоди.

Он забрал шарик, сунул в верхний ящик стола. Затем с полки вытащил довольно пухлую подшивку научного издания Академии за какой-то давний год.

— Кажется, здесь.

Тяжелая книга легла на стол, покрытый плотной прозрачной пленкой.

— Подойди.

Янка — что делать? — подошла. Но первым делом уставилась не на книгу, а на то, что у профессора Шторма лежало под той прозрачной пленкой, заменившей, очевидно, стекло.

Обрывки бумаги, явно из студенческих записных книжек, изрисованные юмористами разного уровня таланта и самоуверенности. На каждой картинке так или иначе был задействован профессор Шторм — кое-где даже весьма похожий на себя: эти брови с легким изломом и этот «драконий» профиль с кем-то спутать трудно. Особенно ее впечатлила карикатура, на которой грозный профессор распахнув демонические крылья нависает на сжавшимся и явно напуганным очкариком-студентом с куцым рюкзачком за плечами и лопатой, которой он пытается прикрыться от молний, летящих из преподавательских глаз. А под всем этим подпись: «КошМАР студента Дика Аркады, который хотел стать траппером. Аминь!». Рядом красовалась картинка куда худшего качества. Справа — что-то похожее на человека, присыпанного снежком, слева — три шарика в рожке. Под картинками подписи: под левой «Мороженое» с жирно подчеркнутой буквой «о», справа «МАРоженое» и общее резюме с низу: «Не перепутай!».

— Вы их отнимаете? У студентов?