Химеры среди нас

Она раздражённо выдохнула. Сложила руки в замок и чуть наклонилась вперёд:

– Давид, я не тупая.

– Хорошо, что мы это прояснили, – язвительно отозвался он. – Тогда ты, наверное, выяснила, кто убил этого сталкера Тесея? Получила какие-то доказательства, что мы действительно в безопасности?

– И как, по-твоему, я должна была получить доказательства? Если уж заниматься пытками, то готовиться к этому следует заранее.

Давид скривился, пряча за недовольной гримасой ухмылку.

– Я просто задала ей несколько вопросов и прислушалась к интонациям, – продолжила София, – к тому, что именно она говорила. Всё звучало достаточно искренне и вместе с тем логично. За мной наблюдали, Тесей сделал видеозапись, поставившую под угрозу и меня, и других химер, – скучающе повторила она то, что они уже обсуждали ранее, – НСБ вошли в квартиру, попытались забрать запись, Тесей оказал сопротивление и был убит. Конечно, приятного в этом мало – хотя, скажу честно, мне трудно испытывать искреннее сочувствие к этому человеку, – но НСБ пытались защитить нас. Всё остальное – просто совпадение. Мы не проходим ни как свидетели, ни как подозреваемые. Нас там вообще не было. Никому это не нужно, понимаешь?

Давид тяжело дышал, не имея аргументов и в то же время продолжая сомневаться. Он раздражённо потёр шею.

Им принесли заказ. Когда они только пришли, Давид, увидев меню, сразу выбрал «боул» – новомодное блюдо, в котором ничего не было перемешано: бобы отдельно, авокадо отдельно, рыба отдельно. Легенда гласила, что однажды Будда пошёл по деревне с большой глубокой миской, куда попросил крестьян положить любую еду, которую они имели. В конце Будда, собрав с каждого по крохе, получил большой сбалансированный обед, что демонстрирует, как малыми усилиями каждого может быть достигнут грандиозный результат. Но для Давида это в первую очередь было чудо другого рода: кто-то придумал подачу его мечты, не перемешав ингредиенты, а разложив всё аккуратным кучками.

София взяла то же самое.

– А чего ты ожидал? – спросила она, набирая на вилку зелёные бобы. – Я не эксплет! Как мне распознать ложь? Потребовать клятву на крови?

– Нет, но нужно было настоять хотя бы на каких-то гарантиях.

– И выглядеть как чёртов параноик? – фыркнула София.

– Если ты так боишься, что подумают о тебе другие, то скажи, как мы будем выглядеть, если нас арестуют утром понедельника прямо в лаборатории? Я предложил бы «как идиоты», а ты?

– Хорошо! – она резко воткнула вилку в блюдо в глубокой глиняной миске и подняла руки. – Во-первых, Давид, – почему-то имя прозвучало как оскорбление, – если ты хочешь получить какой-то конкретный результат, надо составлять конкретный план действий. Обговаривать задачу и метод исполнения. Убеждаться, что исполнитель правильно понял и ваше видение совпадает.

– Поучи меня работать… – проворчал он и раздавил языком о нёбо кусочек авокадо.

– Во-вторых, – настойчиво продолжила она, – я верю Карине. В её словах гораздо больше смысла, чем в твоих страхах.

Давид хотел было ответить что-то саркастичное, но София набрала воздуха в грудь и продолжила:

– Хотя на работу всё равно собираюсь прийти подготовленной. Надену одежду, которая не помешает моей трансформации, оставлю в тайнике за пределами «Нейма» деньги, заранее куплю билеты на поезд в Марию. Буду всё время начеку. Если почувствую опасность, трансформируюсь и сбегу.

Давид мрачно сложил руки на груди:

– Отлично. Ты хоть приноси передачки мне в тюрьму, не забывай старика-начальника.

София фыркнула:

– Ты же не думаешь, что я так себя подставлю? – она надменно подняла бровь.

Забавно, что она ответила шуткой на шутку, но Давид предпочёл бы, чтобы она демонстрировала не чувство юмора, а здравый смысл.

– Если ты сомневаешься, можешь сказаться завтра больным, – предложила наконец София. – Я позвоню тебе вечером, если сама все ещё буду на свободе.

Он устало потер лицо:

– То есть мои варианты: выглядеть трусливым говнюком или арестованным идиотом… хм… Мне нужно подумать…

– Мне кажется, ты слишком драматизируешь, – отозвалась София, качая головой.

Она уже прикончила половину своей порции и теперь работала над второй. Давиду не понравилось, что рис прилип к рыбе, и ему требовалось время, чтобы с этим разобраться. Несколько минут они ели в тишине.

– Я не верю в интуицию, – сообщил наконец он, – всегда доверяюсь логике, фактам. Но сейчас факты выглядят как свалка у общаги. Никакого смысла, никакой закономерности. И, как ни странно, именно сейчас у меня проснулся какой-то внутренний голос. И он… нет, он не шепчет, а вопит: что-то тут нечисто.

София склонила голову набок, сочувственно поджав губы:

– Я понимаю. Но иногда приходится просто плыть по течению, чтобы посмотреть, что будет. Ты не можешь контролировать всё, Давид.

Это заявление вызвало мощную волну возмущения в душе.