Химеры среди нас

Давид согласно кивнул. Он, разумеется, не собирался просто отдыхать, дожидаясь рассвета, но немного времени в одиночестве и в тишине помогло бы разложить всё по полочкам.

– А сейчас, полагаю, нужно вас покормить.

– Да, пожалуйста, – горячо отозвалась София, – и, надеюсь, это не овощи.

– Соседи принесли сегодня утром персиковый пирог, – отозвался пастор, открывая холодильник.

София досадливо вздохнула:

– Что-то сладкого совсем не хочется. Скажите, нет ли у вас рыбы или мяса?

Пастор Лука сумел накрыть стол так, чтобы гости не вышли из-за него голодными. Давид же с любопытством наблюдал за Софией, которая совсем недавно капризно требовала у родителей пирог с джемом. Теперь она чинно резала филе белой рыбы, явно перенимая у Луки его умиротворенное, благостное состояние.

Глава 7. Безопасность

Обаятельная француженка резала багет, ломая ножом хрустящую корочку и наполняя кухню непередаваемым ароматом свежей выпечки. Сложив губы сердечком, она сосредоточенно разделяла хлеб, чтобы вложить в него листья салата, тонкие круги томатов и измятый в паштет тунец.

Элегантным движением, какие бывают только у людей с длинными и тонкими руками, она убрала упавшие на лицо волосы и повертела турку на плите. В проигрывателе в это время крутилась чёрная виниловая пластинка, из динамика раздавались звуки французского аккордеона.

Заметив вошедшего Давида, француженка улыбнулась и облизала испачканный в соусе большой палец, что с её манерами было похоже на поцелуй. Губы девушки в этот момент сделали что-то настолько привлекательное, что Давид на мгновение забыл, что хотел спросить.

– София? – наконец произнёс он, и она улыбнулась шире, отчего на щеках появились ямочки.

– Кажется, я попал в «Сплит».

– «Сплит»? – переспросила она, и её губы сложились в характерное французское маленькое «о». – О, это фильм про психопата, в котором жило сразу много личностей? Я смотрела. Очень интересно.

София вернулась к сэндвичам и кофе.

– Садись, – бросила она через плечо, снимая турку с плиты.

– Часто на тебя такое… находит? – Давид махнул в её сторону.

София рассмеялась.

– Бывает, – её глаза лукаво светились. – Я увидела своё отражение и поняла, что сегодня очень похожа на эту французскую актрису… из «Амели».

Давид быстро отыскал в памяти имя:

– Одри Тоту.

– Да, точно! – она указала на него ножом, кивая. – И сразу вспомнила соседку из общежития. Она была родом из Марселя и часто готовила нам потрясающие завтраки. Так что я сбегала в пекарню неподалёку и купила свежий багет.

В кухню вошёл пастор Лука. На нём, как и вчера, были чёрные рубашка и брюки, и он больше походил на бизнесмена из Сити, чем на священнослужителя.

– У тебя сегодня прекрасный образ, Софи, – заметил он. – Очаровательный.

– А вы это поощряете, – неодобрительно произнёс Давид.

Все трое уселись за стол.

– Поощряю ли я славные завтраки? Разумеется, – отозвался пастор.

Давид не готов был разделить веселье:

– Не кажется ли вам, что Софии нужно найти настоящую себя, а не прятаться за сотней разных ролей?

Она вскинула голову, черты её лица заострились.

– Я не прячусь! Я просто ищу способ жить со своими особенностями. Не надо винить меня за то, что я иногда нахожу в этом удовольствие.

– О, но это не совсем так, – Давид с сомнением посмотрел на сэндвич и принял его, впрочем тут же разобрав на составляющие. – Ты меняешь не лица, а личности, иногда перенимая манеру, поведение и даже вкус тех, с кем имеешь дело. Это совершенно не требуется для выживания. – А что же ты, Давид? – спросил пастор.

– Не понял, – он сел прямее, готовый принять вызов.

– Обрати взор на себя. Ты не «прячешься» за другими лицами? Не примеряешь десяток образов с родителями, на работе, с друзьями, с продавщицей в соседнем магазине?

– Нет, я всегда одинаковый.

Пастор склонил голову набок:

– И кто же ты?

Давид несколько секунд прожигал его мрачным взглядом:

– Я – руководитель лаборатории.

– И здесь со мной ты пьёшь кофе как руководитель лаборатории? За Софией последовал как руководитель лаборатории? И как руководитель лаборатории решил защитить её то ли от НСБ, то ли от самой лаборатории?

– Я вижу, вы любитель схоластики, – проворчал Давид.

– Я – пастор, – твёрдо сказал Лука, и в этом было будто бы больше смысла, чем могло показаться сначала.

Кажется, этот мужчина считал себя пастырем в более широком смысле.

– В таком случае, я… человек, – ответил Давид, желая поставить точку в споре. – Этого достаточно?

Пастор кивнул:

– Если так оно и есть, то достаточно.

Несколько минут они ели в тишине.

– Не кажется ли вам, что следует вернуться в вашу организацию? – произнёс наконец Лука.

Давид почувствовал на себе заинтересованный взгляд Софии и ответил:

– Нам может угрожать опасность. Мы не знаем, где записи с видеокамер из дома Тесея и как их будут использовать: чтобы помочь или чтобы навредить.

– Эта организация, «Нейм», давала повод усомниться в ней? – задумчиво спросил Лука. – Есть ли им смысл раскрывать существование химер, если они сами же стараются держать всё в тайне?

Нахмурившись, Давид покачал головой.