Химеры среди нас

Родители Софии снова не продемонстрировали никакой радости от её визита, но всё же в этот раз оказались менее шокированы. Выслушав просьбу полистать старые фотографии, госпожа Михельсон нехотя достала несколько альбомов, а затем оставила гостей в комнате. Господин Михельсон, видимо, из вежливости, немного посидел в кресле, но вскоре сослался на какие-то дела и ушёл. Мила ещё накануне вечером уехала в гости к подруге, поэтому Давид и София были предоставлены сами себе.

Молодые Михельсоны казались задорными ребятами. Обычные парень и девушка, имеющие страсть к нелепым причёскам и ярким свитерам.

Фотографий маленькой Софии в архивах практически не было: много снимков ещё новорождённой девочки, затем не больше десяти её фото в возрасте до пяти лет. Дальше – только ключевые события: первый день в школе, несколько дней рождения, выпускной. Зато альбом Милы был полон: первый шаг, первый поход в ресторан, первые косички, первый зуб, второй зуб, третий зуб… Давид отложил пухлую книгу, взял старомодный фотоальбом с котятами. Здесь размещались снимки старших Михельсонов с разных мероприятий: какие-то дни рождения, вечеринки, барбекю.

Сопоставив все увиденные изображения, Давид понял, как примерно должна была выглядеть мать Софии за год до рождения первой дочери. Длинные волосы, чуть округлое лицо, из одежды – или аляповатый свитер, или рубашка с рюшами.

Довольно скоро он начал замечать на снимках одни и те же лица. Вот группа молодых людей отдыхает у озера, с ними, помимо Михельсонов, несколько девушек и три парня: Давид обозвал их «Тощий», «Мелкий» и «Тёмный». Вот примерно та же компания развлекается в чьём-то доме. Тощего не видно, а два других присутствуют. На фото из кафе – только Тощий и Мелкий. А на нескольких снимках из путешествия в Марию – Михельсоны и Тёмный.

На фоне главного собора города их было видно особенно хорошо, и Давид склонился над страницей альбома, пытаясь понять, кого напоминал этот молодой человек. Чёрные волосы, густые тёмные брови, бледное лицо, длинный острый нос. Что-то хищное в чертах лица и во взгляде.

Давид был уверен, что не встречал этого человека лично, потому что не мог вспомнить мимику. Тогда он стал мысленно пролистывать странички в интернете, которые видел прежде, газеты и журналы, фотографии в своих семейных альбомах, личные дела химер. Но тщетно.

– Что там у тебя? – спросила София, вероятно, заметив его пристальный интерес к одному снимку.

– Этот парень кажется знакомым, но не нахожу его в памяти… – отозвался Давид, передавая альбом.

София несколько секунд смотрела на снимок, а затем перевела изумлённый взгляд на Давида.

– Это же Лео Леопарди, – выдохнула она.

И теперь Давид понял, почему не смог распознать лицо: на снимке был совсем молодой человек, худой, чуть сутулый, с копной довольно длинных тёмных волос и гладкими высокими скулами. Леопарди, известный дизайнер одежды, имел облик куда более благородный, расслабленный, богатый. Этот человек всегда смотрел с фотографий как бы лениво, будто и не хотел сниматься, но его упросили. Волосы его были теперь заметно короче и прихвачены сединой. Уголки глаз чуть опустились, вокруг них появились морщины. Скулы стали не столь острыми, овал лица – не таким выразительным.

И всё же сомнений быть не могло. Перед ними был Лео Леопарди.

– Это слишком… слишком карикатурно, чтобы быть правдой, – покачала головой София, а затем понизила голос: – Он обращается в кошку и шьёт одежду с кошачьим принтом? Его зовут Лео Леопарди?! Я в мультсериале для девочек?

– Это могло бы объяснить его страсть к леопардовым мотивам, – дёрнул плечом Давид. – И есть только один способ выяснить правду.

– Ты же сам сказал, чтобы я была осторожнее и не сболтнула лишнего, – шёпотом отозвалась София.

– Чтобы всё понять, много не нужно. Когда твоя мать придёт, просто покажи ей фото и спроси, кто это. Ты всё поймёшь по её реакции. Не развивай тему, не настаивай на «правде», просто отследи реакцию, и всё.

Она кивнула и стала внимательно разглядывать снимок.

Долго ждать не пришлось, госпожа Михельсон пришла к ним через четверть часа, чтобы узнать, как долго они собирались копаться в альбомах.

– Мы уже всё, – ответила София.

И Давид видел, как покрылось возбуждённым румянцем её лицо, как чуть задрожали руки. Слышал, как сдавленно звучал голос.

– Мам, кто это? – София вскочила на ноги и торопливо подошла к госпоже Михельсон.

Та мельком взглянула на фото и на секунду застыла. Этого было достаточно, чтобы получить все ответы.

– Это приятель твоего отца, – отозвалась госпожа Михельсон совершенно ровным голосом. – Одно время мы общались, потом он переехал в Марию.

– В самом деле? – София приблизила снимок к своему носу. – Просто приятель отца? А мне кажется, что не просто…

Давид понял, что она не смогла совладать с собой. Стоило ли вмешаться? Неожиданно госпожа Михельсон ответила очень резко, вновь выдавая себя: