Химеры среди нас

– Что это значит? – спросил Давид, стремительно подходя к кровати.

Он поднял ладонь, соединив средний и безымянный палец, чуть растопырив при этом остальные.

– Э-э, – протянула София, – вулканское приветствие?

Давид недоумённо поднял брови.

– Ну, «Звёздный путь». Спок. «Живи и процветай», – она подняла руку, соединив указательный со средним пальцем, а безымянный с мизинцем.

Он покачал головой и, торопливо сев на кровать рядом с Софией, продемонстрировал правильный жест.

Давид был очень возбуждён сделанным открытием и хотел как можно скорее разобраться в его значении.

София чуть склонила голову набок, попробовала соединить пальцы, как он.

– А, это «вест кост», – догадалась она. – Его показывают американские рэперы. Означает, что они с западного побережья Калифорнии или что-то в этом роде.

Давид с сомнением взглянул на свою руку, на её, затем покачал головой:

– Если нет вероятности, что Тициан в шестнадцатом веке на своих картинах пытался изобразить «вест кост», то вряд ли.

София откинулась на подушки.

– Почему он тебя заинтересовал? – задала она вопрос в потолок. – Кто-то показал тебе такой знак? Не думаю, что это нечто обидное.

Давид снял очки и потёр переносицу.

– В последнее время этот жест встречается всюду, где мы бываем. У Мино в квартире, у Луки и даже в музее…

Когда картинки мелькали в голове, всё виделось настолько наполненным смыслом, что, казалось, их проблема решена: найдена важная улика. Теперь же, рассказывая о своих наблюдениях вслух, Давид чувствовал себя глупо. Будто доверчивая пенсионерка, которой только что мошенники навешали лапши на уши.

София приподнялась на локтях и одарила его скептическим взглядом.

Он вздохнул, отложил очки на тумбочку и стянул футболку.

– Пойду в душ, подумаю об этом там, – заявил он.

От Давида не ускользнуло, как София оглядела его тело, а затем смущённо отвернулась. Её щёки горели. Признаться, он сделал это специально: нужно было вернуть себе чувство уверенности, а если в чём-то он и был уверен, так это в том, что хорошо сложён.

Пока тёплая вода окутывала его нежной вуалью, снимая напряжение с головы и шеи, Давид, прикрыв глаза, вспоминал.

Видеозапись из музея была некачественной, но взмах руки человека, которого они сочли Отцом, был виден отчётливо. Его средний и безымянный пальцы были соединены. Экскурсовод, Адриан, ответил симметричным жестом. Такое приветствие для мужчин и тогда показалось странным, но теперь выглядело чужеродно.

В доме Луки на картине был изображен святой Христофор, у которого на шее сидел ребёнок с поднятой рукой. Пухлые младенческие пальцы оказались сложены точно таким же образом.

На фотографиях в квартире Мино его предок, участвовавший в раскопках в Египте, улыбался, глядя в камеру, и приветливо махал. Средний и безымянный пальцы были соединены.

На картине Пикассо, что висела в библиотеке Мино, Минотавр воздел руку в сторону женщины в вуали – и тоже в этом жесте!

Можно ли считать всё это чередой совпадений?

Давид резко открыл глаза: такая ладонь встречалась кое-где ещё!

Ошарашенный, он даже вышел из-под струй воды и упёрся руками в мраморную стену, чтобы сосредоточить мысли на привлекших внимание изображениях с латинской «V»: на чемоданчике сталкера, на сумке предка Мино, в книге Жана Бодена. Всё это время Давид считал, что над нею была корона. Но теперь почти уверился, что венчалась буква рукой, сложенной в этом самом жесте.

Что же могло объединять всех этих людей? И не почудилась ли ему эта связь?

Поспешно вытеревшись и взяв из шкафа футболку и пижамные штаны, Давид вышел к Софии. Она лежала под одеялом, спиной к нему, халат валялся рядом на полу. Комната оказалась погружена в полумрак – горел только один жёлтый светильник над тумбочкой с его стороны.

Давид не стал тревожить Софию, решив отложить рассказ о своих открытиях на завтра.

– Кристина очень красивая, – заметила София, едва он улёгся и прикрыл глаза.

На это он утвердительно промычал. Давид не собирался обсуждать свою бывшую жену.

– Ты ещё любишь её?

Усталый вздох. Поймёт ли она, что тема неприятна, если он будет просто молчать?

– Давид, – позвала София, и он почувствовал, что она придвинулась ближе, пытаясь, вероятно, заглянуть ему в лицо.

– Я не хочу говорить об этом, – сообщил наконец он, понимая, что тишина – недостаточно эффективный метод.

Но когда она многозначительно прочистила горло, всё же открыл глаза и взглянул на Софию.

Увидев её лицо, он отпрянул, в результате чего свалился с кровати, ударившись спиной об угол тумбы. При этом он громко выругался и, ощущая боль сразу в нескольких местах, просто распластался на полу, глядя в потолок. Через мгновение в поле зрения появилась София: она свесилась с края кровати, видимо, желая убедиться, что не убила Давида своим преображением. Её лицо снова было незнакомо ему, однако несколько секунд назад на него смотрела Кристина. Кристина с короткими волосами и тёмными, а не голубыми, как обычно, глазами.

– Не делай. Так. Больше, – членораздельно произнёс Давид.

– Хорошо, – смущённо отозвалась София. – Я просто подумала…

– Сомневаюсь, – проворчал Давид, поднимаясь.