Химеры среди нас

София фыркнула, сложила руки на груди и, насупившись, отвернулась.

Давид же потёр подбородок. Он уже надел очки обратно, но то и дело поправлял их, что было признаком задумчивости и усердной работы мозга.

– Предположим, он снова напал на твой след, когда увидел на улице Лип. Ты была там в своём обличье?

Она вдруг замешкалась, запустила руку в волосы и, лишь пропустив пальцы через чёрные кудри, кивнула, дополнив невнятным «угу».

Давид чуть прищурился. Что за странная реакция?

– Ты была с настоящим лицом? – уточнил он, чтобы понаблюдать ещё.

– Да, да, – раздражённо отозвалась София.

Очень странно…

– Что ж. Тогда попытайся вспомнить, что ты делала в тот день, когда купила рюкзак. Это было пятнадцатого апреля. Рюкзак куплен в пятнадцать тридцать девять.

София недоверчиво посмотрела на Давида, поправила платье-плед и пустилась в воспоминания.

Они встретились с подругой в здании Института и решили сходить пообедать. Добрались до любимого кафе в Тупике Трёх Колоколов, а после отправились на прогулку. По пути зашли в магазин, где подруга увидела классный, по её мнению, рюкзак и уговорила Софию купить его.

– Ты сохранила чек. Собиралась вернуть? – уточнил Давид деловито.

– Да ты, мать его, Шерлок! – с издёвкой отозвалась София, а затем язвительно продолжила: – Нет, я просто выгребала мусор из карманов и решила не выбрасывать чеки просто на всякий случай. Оставила их в тумбочке, подумала, что потом разберусь, что там. Но руки не дошли.

Давид сжал губы и взмахнул рукой, предлагая продолжить.

После магазина всё с той же подругой София отправилась в сторону центра. Они прогулялись до фонтана на площади Святого Гинфорта. Съели там мороженое.

– Фисташковое, – с наигранной серьёзностью уточнила София. – Хотя нет, я – фисташковое, а вот Анна – с шоколадной крошкой.

Хмыкнув, Давид подыграл ей, подозрительно заметив:

– С шоколадной крошкой гораздо вкуснее. Неужели ты действительно, выбирая между ним и фисташковым, выбрала фисташковое?

– У меня аллергия на шоколад, – пояснила София.

– Досадное обстоятельство.

После отдыха на площади Святого Гинфорта девушки решили сходить в кино. Они посетили ближайший кинотеатр, где провели два часа на умеренно забавной комедии.

– После мы разошлись. Я села на автобус, доехала до Шестого района, там на велопарковке взяла в аренду велосипед, доехала до следующей парковки на улице Текстильщиков и оттуда дошла пешком до нашей, неймовской промзоны. Вошла на территорию, дошла до жилого корпуса. Весь вечер провела в своей комнате, доделывала отчёты на понедельник.

– Почему надо было делать это в выходной? Пятничные отчёты должны быть сданы в пятницу, и…

– Серьёзно? – мрачно произнесла София.

Давид подавил желание разобраться с отчётами и, одарив её долгим тяжёлым взглядом, спросил:

– Каковы шансы, что ты заметила бы слежку?

– В городе – вряд ли, а вот если бы этот мужик преследовал меня до самого «Нейма», я бы точно заметила. Ты же знаешь, у нас там пустынно. На улицах почти никогда никого нет, ближайшие склады закрыты. Если бы за мной шёл человек или ехала машина, я бы обратила на это внимание.

Понимающе кивнув, Давид начал тереть костяшки пальцев. Что-то во всей этой истории не складывалось. Он прикрыл глаза, вновь воскрешая в памяти стену в спальне сталкера.

– У него в мусоре был билет в Музей Мифологии и Древностей, – заметила вдруг София, привлекая внимание Давида. – До того как я увидела на камерах, что он поднимается по лестнице, я успела покопаться в мусорном ведре. Не нашла почти ничего интересного, но билет привлёк внимание. Просто на нём изображена какая-то древняя скульптура человека с головой кошки.

Давид задумчиво хмыкнул, затем, чуть помолчав, сказал:

– Знаешь, я думаю, не стоит сегодня возвращаться в «Нейм».

– С ума сошёл! Во-первых, я не отчиталась о выполненном задании. Во-вторых, мы оказались на месте преступления, там человека убили!

– Пораскинь мозгами, Михельсон. – Давид подался вперёд, сердито глядя в тёмные глаза. – Тебя пытается убить какой-то придурок, который откуда-то знает, где ты выполняешь своё сверхсекретное задание. От тебя его спасает машина без номеров. Потом ты попадаешь на камеру видеонаблюдения этого придурка, и уже через четверть часа он оказывается мёртвым на полу своей кухни, а все видеосвидетельства твоего обращения исчезли. Где-то в этой истории теряется вера в совпадения и вырастает здоровое такое подозрение, сдобренное чувством тревоги.

София слушала его внимательно, брови её по мере рассказа становились всё ближе друг к другу, в конце едва не создав единую хмурую линию.

– Это всё абсолютно лишено смысла, – заявила она после небольшой паузы. – Зачем «Нейму» избавляться от меня? Я приношу им море пользы и совершенно не доставляю неприятностей. В отличие, между прочим, от тебя.

Давид лишь отмахнулся от последнего замечания и пояснил:

– Я не думаю, что ты мешаешь всему «Нейму». Но не исключаю, что ты досадила кому-то одному, кто решил использовать давнего преследователя как инструмент.

София всплеснула руками:

– Да кому я могла досадить?!

Он многозначительно поднял брови.