Химеры старого мира. Из истории психологической войны

Не успела закончиться вторая мировая война, как развернулась «холодная война» западных держав против Советского Союза. Она включала и «атомный шантаж», опиравшийся на временную американскую монополию в обладании ядерным оружием и на столь же интенсивное использование экономической мощи США, которые находились за много тысяч километров от театров военных действий и промышленность которых получила огромный стимул от гигантских заказов на вооружение. На этой основе возникли мечты об «американском веке» — об установлении мирового главенства США, не только открыто проповедовавшиеся в печати, но и получившие отражение в официальных правительственных декларациях. В послании президента Трумэна конгрессу, датированном 19 декабря 1945 года, говорилось, что на США возложено «бремя постоянной ответственности за руководство миром». Трумэн являлся представителем демократической партии, его конкуренты — республиканцы выражались еще более недвусмысленно. В 1950 году вышла в свет книга видного деятеля республиканской партии, впоследствии государственного секретаря США Джона Фостера Даллеса «Мир или война». В ней автор уверял, что США призваны «выполнить всемирную миссию», «руководить миром», что «события сами требуют от нас руководства».

С помощью «плана Маршалла» США пытались экономически подчинить Западную Европу и укрепить там пошатнувшиеся устои капитализма. Вашингтон взял курс на восстановление германского милитаризма. США стали главным оплотом распадавшейся колониальной системы. Многие сотни американских военных баз были рассеяны по всему миру как опорные пункты экспансии и агрессии.

Адвокаты империалистической реакции развернули пропагандистскую войну против социализма, вскоре оставившую далеко позади усилия министерства Геббельса. Американская пропаганда уже в годы второй мировой войны исподволь вела подготовку к открытой идеологической войне против Советского Союза.

С этой целью была поднята на щит теория тоталитаризма. Понятие «тоталитаризм» было взято на вооружение нацистами, но потом перехвачено у них пропагандистской машиной Англии и США.

Этот термин стали употреблять в смысле полного подчинения индивидуума правящим кругам, под которым подразумевалось наделение центральной власти полномочиями принуждать любого человека к тем или иным действиям во имя государственных интересов. Нацисты использовали понятие тоталитаризма для критики буржуазной демократии справа, для обоснования неограниченной власти Гитлера, его «права» не считаться с правами граждан, «тотального» вовлечения всего населения в гитлеровскую военную машину. Англо — американская пропаганда военного времени ухватилась за термин «тоталитаризм», поскольку он создавал для нее возможность уклоняться от анализа классовой сущности фашизма как одной из разновидностей диктатуры монополистического капитала. А также потому — и это становилось главным, — что этот термин создавал удобный предлог для объединения критиков буржуазной демократии справа и слева, позволял доказывать, будто «все равно», уступает ли она место фашистским режимам или заменяется в результате пролетарской революции более высоким общественным и политическим строем. Речь, мол, во всех случаях идет о «тоталитарном бунте против демократии». Иначе говоря, теория «тоталитаризма» позволяла не замечать классовой общности фашизма с другими формами диктатуры монополий и клеветнически объявлять его «подобным» коммунизму. Но такое объединение под одним термином в корне противоположных социальных явлений и является фальсификацией, циничным трюком, рассчитанным на политическую незрелость людей, одурманиваемых реакционной пропагандой. Энгельс, характеризуя подобные «обобщения», иронически заметил: «От того, что сапожную щетку мы зачислим в единую категорию с млекопитающими, — от этого у нее еще не вырастут молочные железы»[325]. Запугивание «тоталитаризмом» стало одним из главных приемов ведения «холодной войны».

Под флагом антикоммунизма и мнимой «борьбы за свободу» американский империализм выступал в роли мирового жандарма, открыто или скрыто поддерживал западноевропейских колонизаторов, пытавшихся огнем и мечом подавить борьбу угнетенных народов за независимость, душил революционные движения повсеместно от Греции до Чили, от Италии до Филиппин, выступал прямым застрельщиком вооруженного «экспорта контрреволюции» в Китае, Вьетнаме, Корее, организатором реакционных заговоров в странах Центральной и Юго — Восточной Европы, где утвердился народно — демократический строй. В Советском Союзе империалисты США видели главное препятствие для осуществления своих планов утверждения мирового господства.