Химическая свадьба (СИ)

— Я не то, чтобы ждал этого, просто разумная паранойя… Четыре из пяти сторожков не сработали, пятый дал минуту на подготовку. Второй раз такое не сдюжу, клянусь. Не знаю, каким чудом удалось скрыть от него, что палочку я последний раз видел в руках Гриндельвальда, — нервно потирая пострадавшую руку, сказал он. — Ну, то есть, мне так кажется, что удалось. Он точно вытащил воспоминание о дне, когда палочка была украдена, а вот мои попытки добиться информации о том, где она сейчас, от этого… кхм, не при женщинах, человека — вроде бы не трогал. Ну, и догадки, у кого ещё поспрашивать. Но тут я не уверен. Сосредоточился на том, чтобы сохранить силы аппарировать при первой возможности, пока ещё живой относительно… В общем, как только он бдительность ослабил, я первую попавшуюся палочку хвать — спасибо, он первым делом шкаф с ними раскурочил, и они рассыпались — и дёру. Пять последовательных перемещений по разным часовым поясам не очень-то полезны для пожилых колдунов, вот моё однозначное мнение.

За его обычным бодро-ворчливым тоном не могли скрыться следы пережитого ужаса. Иванна покачала головой, не зная, что сказать; всё, что было связано с Волдемортом, вызывало у неё глухую бессильную злость. Она вопросительно глянула на Каркарова и, получив его едва заметный ободряющий кивок, означающий «разумеется, ты справишься», дотянулась и положила ладони деду на виски. Ментальный удар был, конечно, не такой сильный, как в самом начале её карьеры эмпата-целителя, но вполне в духе. Вместе с тем, ей даже удалось сохранить часть рассудка свободным от восприятия, и эта часть немедленно занялась анализом. Сейчас она, как и прежде, воспринимала эмоции и ощущения, но при этом была как бы над ними и наблюдала немного со стороны. Иванна машинально и даже с интересом отметила, что у деда низкий болевой порог, что восприятие боли у мужчин от женского отличается, что подход к проживанию стрессовый ситуации тоже другой. Насколько было бы легче, сформируйся такая способность раньше!

Наконец она отстранилась от ошарашенно смотрящего на неё Грегоровича и бессильно откинулась на спинку стула; Каркаров немедленно придвинулся к Иванне и обнял. Она хотела было сказать, что чувствует себя совершенно нормально, но тут отвлекающий эффект нового навыка потерял свою новизну, и навалилась постэмпатическая боль, заставляя до скрипа сжать челюсти.

— Обезболивающего или успокаивающего нужно? — вскинулась Елизавета, внимательно глядя на дочь.

— Нет, я в порядке, — поспешно отказалась та. — И сливовицы не нужно, — опередила она отца, потянувшегося к заветному шкафчику. — Деда, что у тебя с рукой? — спросила она, пытаясь распрямить сводимые судорогой пальцы и чувствуя, что правая рука горит; всё тело ломило как после сильного мышечного перенапряжения.

— Да ерунда, палочка под конец взорвалась, плюс небольшое расщепление — из-за палочки малость промахнулся на последнем этапе, — отмахнулся здоровой рукой Грегорович. — Это ты сейчас что такое сделала? Я себя гораздо лучше чувствую.

— Небольшой фокус, — вдаваться в подробности сил не было. — Потом объясню. Чёрт, он же тебе вслед Аваду послал!

— Ну, да, чистое везение спасло, — нахмурился Грегорович. — Надеюсь, он не скоро найдёт эту проклятую палочку, — буркнул он. — Но, признаться, было бы любопытно послушать его разговор с Гриндельвальдом. Где палочка сейчас…

— Вы помните, как Ива к вам недавно приезжала? — взял слово Каркаров. — Так вот, во-первых, мы тогда приезжали вдвоём, во-вторых, вы узнали, что Ива видела Бузинную палочку у Дамблдора, только эту информацию вы сами попросили стереть из вашей памяти вместе с другими подробностями того визита. Конечно, я не стану заявлять, что предвидел такой вариант развития событий, но отчего-то показалось правильным немного подправить конкретно эти воспоминания, всё-таки, мощный легендарный артефакт. Особенно, в свете того, что Воскрешающий камень оказался связан и с Волдемортом, и с Дамблдором разом. Камень мы с вами тоже обсуждали.