Химия

Пару раз мне в руки попадалась газета «Закон і обов'язок», которую в среде зэков называют просто «Сучка». Это официальный печатный орган Государственной пенитенциарной службы, выдержанный в казенном кумачовом стиле 70-х. Официальная ложь о чудесном быте и досуге заключенных перемежается со стихами и письмами узников, «ставших на путь исправления». Особенно запало в душу письмо жены, благодарившей тюремщиков за то, что те перевоспитали мужа, и бодрая заметка об учениях спецназа, подавлявших воображаемый бунт в колонии где-то в Винницкой области. Тренировки профессиональных убийц на живых мишенях в последние годы проходят реже и не так интенсивно, как раньше: по некоторым рассказам, еще в начале 2000-х зэков заматывали в матрасы и отрабатывали на них удары. Но и сегодня учения в зоне — это изощренное издевательство над заключенными. Поэтому способность корреспондентов «Сучки» радостно и гордо писать о таких событиях заставляет отметить их недюжинный профессионализм. Оплачивается он из кармана зэков — в закрытых зонах их насильно заставляют подписываться на газету. За это «Сучку» и людей, которые в нее пишут, не любят, и где-то на пересылке автора «читательского письма» могут побить, узнав знакомую фамилию.

* * *

В нашем общежитии живет один наполовину парализованный старичок. У него отказывает левая часть тела, подводит зрение. Срок — больше года ограничения свободы, пять месяцев провел в СИЗО. Статья оригинальная — подделка документов. Говорит, что фальшивый паспорт ему подкинули менты, чтобы закрыть план. По закону, пенсионеров и инвалидов из таких центров, как наш, должны выпускать досрочно. Начальство даже отправило нужные бумаги в прокуратуру, но процедура освобождения затягивается, никто никуда не спешит. Местная же больница госпитализировать зэков не хочет. Старичок, тем временем, ходит по коридорам наощупь, держась рукой за стену. Из этой истории, если записать ее в столбик, мог бы получиться стих из цикла Gefängnis, но настроение сейчас прозаическое.

30.05.2011

Июнь Потемкинская деревня

Вчера отправился домой еще один мой сосед. Тот самый, который разговаривал во сне пару месяцев назад. Около тридцати лет, из них одиннадцать проведены за решеткой, с небольшими перерывами. Надеется, что этот срок — последний. Из тех людей, к которым я вселился в марте, в комнате остался всего один. 21-го июня мы с ним одновременно будем проходить комиссию по досрочному освобождению. Дни в последнее время тянутся особенно медленно, то ли из-за жары, то ли из-за ожидания. Уже выписано очередное «поощрение» за работу в строительной бригаде, и если мне не приготовили какую-то хитроумную провокацию, примерно через месяц можно будет оказаться на свободе.

На место освободившихся соседей приехали новые. Я продолжаю оставаться единственным первоходом, все прочие обитатели комнаты — выходцы со строгого режима. Коллектив, как и раньше, дружный, единственное исключение — рыбки в аквариуме. Доминирующая черная пара скалярий жестоко терроризирует своих серых собратьев, сом при этом соблюдает нейтралитет. Самку уже забили до смерти, самец пока уходит от преследователей и прячется в водорослях. За нарушение правил общежития освободившийся сосед наказывал черных скалярий карцером; ловил сачком, садил в банку и, постукивая пультом от телевизора по стеклу, приговаривал: «не обижайте маленьких, пидарасы!»

* * *

В последние недели складывается впечатление, что из нашей колонии решили сделать потемкинскую деревню для разного рода проверяющих. Впрочем, заключенным это только в радость: бытовые условия пусть медленно, но улучшаются. Начиная со вторника в колонии должен заработать собственный медпункт, теперь не придется неделями ждать возможности выйти в больницу. Ремонт становится все более и более глобальным: в баню завезли новую сантехнику и даже строят отдельные душевые кабинки, появилась возможность по своему вкусу обустраивать комнаты. Отдельные заброшенные строения на территории потихоньку начинают очищаться от мусора. Осталось изгнать из них призраков предыдущих начальников исправительного центра (только за последние полтора года их тут сменилось шестеро), и здания будет можно использовать в каких-нибудь общественно полезных целях. Ходят граничащие с идиотизмом слухи о том, что помещения готовят к евро-2012, будет смешно, если они подтвердятся.

* * *

«Слышал про 25-ую зону под Харьковом? Совершенно закрытое место, никакая пресса там не подкопается. Это специальная тюрьма, где людей ломают. Если задавить не могут — везут в Харьков. Что там происходит? Ну как тебе объяснить… Там зимой снега нет совсем. Везде сугробы, а в зоне на плацу ни снежинки. Знаешь, почему так? А их в воздухе ловят. Простынями»

12.06.2011

Котики

Трёшка.