Химия без прикрас (СИ)

Меня не покидало чувство, что моя собственная мать — мой негласный конвоир. Даже когда она меня довела до школьной раздевалки и посчитала, видимо, что отсюда я не сбегу, я, переодевшись и поднявшись третий этаж, сначала заглянула в туалет, где, чувствуя себя бесконечной дурой, все-таки осмотрела одежду на наличие каких-либо подслушивающих устройств. Спасибо, мамочка, так не долго и до паранойи.

Дмитрий Николаевич уже ждал меня в кабинете. Причем, как оказалось, не один. За столом сидел несчастный Белозеров, прилюдно опозорившийся на семинаре и… Исаева. Она тоже теперь ходит на дополнительные занятия? Зачем? Постаравшись не подавать виду, что крайне удивлена, я вопросительно посмотрела на преподавателя и выразительно прокашлялась. Сидя за учительским столом, он поднял на меня взгляд, полный абсолютного безразличия и велел садиться и доставать тетрадь с ручкой.

Вскоре он присел за соседнее место рядом со мной и положил передо мной раскрытый учебник. Дмитрий Николаевич велел ознакомиться с текстом параграфа, а потом приступить к тесту на листочке, который он положил рядом. При этом он держался настолько официально, что ни одна тварюшка Господня не заподозрила бы неладное. Опять играем? Ладно… Мне иногда кажется, что я посещаю дополнительные уроки актерского мастерства.

Стараясь «включиться» в учебный процесс, я разложила перед собой учебник. «Общие данные о строении человеческого тела. Организм и его составные элементы». Хорошо…

Так, стоп.

Пробежавшись по этим двум строчкам еще раз, я поняла, что глаза мне, вроде бы не врут. А приподняв обложку учебника, я увидела название «Анатомия человека». Что вообще проходит?

Я выпрямилась и обернулась назад, смотря, как Дмитрий Николаевич спокойно объясняет Белозерову, где он допустил ошибку в задании, но затем, видимо, почувствовав то ли мой взгляд, то ли мое негодование, он тихо спросил:

— Какие-то вопросы, Дмитриева?

— Э-э-э… — многозначительно протянула я. — Мне читать тот параграф, что вы раскрыли?

— Совершенно верно, — и, получив сей лаконичный ответ, я приступила к изучению организма и его составных элементов.

Ознакомившись с параграфом, я обратилась к вопросам, которые и рядом не стояли с таким предметом, как химия. Нет, разумеется, косвенно, это все было связанно в какой-то степени, но на дополнительных изучать анатомию человека я никак не ожидала. Хотя, не скрою, меня это все-таки обрадовало.

В течение всего занятия, Дмитрий Николаевич разбирал материал то с Белозеровым, то с Анькой, которая, похоже, была с головой погружена в учебу. И иногда он подходил и ко мне, изредка предлагая решить все новое и новое задание, пока, в конце концов, я не приступила к тесту. К тому времени Исаева и Белозеров уже покинули класс, попрощавшись с Лебедевым, а я так увлеклась новой и такой неожиданной темой, что даже не сразу поняла, что с Дмитрием Николаевичем мы теперь абсолютно одни.

И, когда я победно обвела верный, на мой взгляд, вариант ответа в последнем вопросе, я подняла голову от теста и с облегчением вздохнула. Лебедев, который все это время стоял напротив меня, облокотившись о кафедру, и наблюдал за моим мыслительным процессом, криво улыбнулся и, развернув на парте листок, принялся его проверять, вооружившись красной ручкой.

— Что это? — неожиданно спросила я, глядя, как Дмитрий Николаевич внимательно изучает решенный мною тест.

— Анатомия человека, вроде ты посмотрела? — просто ответил он.

— Спасибо, «капитан-очевидность», — обиженно пробурчала я, на что Лебедев лишь снисходительно усмехнулся.

— Вот тут ошиблась, — тихо проговорил химик, и я тут же обратила внимание на зачеркнутый красной пастой ответ и на тот ответ, что он обвел. — Дмитриева, ты же понимаешь, что твои поездки на скорой закончились?

— И? — настороженно спросила я.

— И это — компенсация, — он на секунду посмотрел на меня, а потом снова принялся проверять тест. — Ну и Анна Сергеевна просила меня дать тебе что-нибудь посложнее школьной программы. А так как при таких влиятельных родителях вопрос о твоем поступлении практически решен, я позаимствовал учебник у Оксаны Юрьевны.

Когда он, проверив тест, в котором я допустила одну ошибку, посмотрел на меня, вид у меня, наверное, был ужасно глупый: я раскрыла в нерешительности рот, от удивления проглотив язык. Получается, что это — программа медицинского ВУЗа?

— Можешь не благодарить, Дмитриева, — химик выпрямился и, засунув руки в карманы, достал оттуда пачку сигарет. — Будешь себя хорошо вести, будем разбирать с тобой материал еще интереснее.

— Я… — при упоминании материала интереснее, чем школьная программа и начальный курс анатомии, мое сердце забилось быстрее, прямо как у какого-то фанатика. Знает ведь, чем меня заинтересовать! Хотя, мог бы и не стараться… — Я… — снова попыталась я ответить что-то членораздельное, как в дверь постучали, прервав мои благодарственные речи.

— Мариночка, вы закончили? — в дверях показалась мама. Мой конвоир, тут, как тут! — Добрый день, Дмитрий Николаевич.