Химия без прикрас (СИ)

— Если вы думаете, что мне так будет проще заснуть, то спешу вас разочаровать…

— Мне еще никогда не «выкали» в постели, — чувствую, как он усмехнулся, и сама не смогла сдержать нервный смешок. — Таблетка жаропонижающего и холодная грелка во весь рост. Не благодари, Дмитриева.

Я сжалась в его руках, стараясь не обращать внимания, что его ладони скользнули мне под футболку, обняв мою спину. Теперь, даже если мне приснится еще один такой кошмар, я буду не одна…

— Весь мир будет против нас, — еле слышно шепчу я.

— Да ну и пусть, — тихо отвечает химик, и я, закрыв глаза, погружаюсь в глубокий сон.

***

Заживает, как на собаке.

Никогда не думала, что эта фраза будет применима ко мне, но в последнее время я все чаще и чаще ее вспоминала.

Я провела в одиночестве сутки. Рано с утра Стеглов сделал мне перевязку и, выслушав мои обещания Лебедеву, что я буду все время лежать, поехал вместе с другом на сутки. А я же могла только расстроенно вздохнуть, что больше никогда не отправлюсь с ними на дежурство. Вечером приехали Маша и Леша. Оказывается, Дмитрий Николаевич оставил Маше второй комплект ключей, чтобы они смогли меня проведать и остаться на ночь. Но меня практически не тревожили. Машка только заботливо осмотрела меня, поинтересовалась о моем самочувствии и, пожелав доброй ночи, вышла, прикрыв за собой дверь. А я заснула целебным сном.

На утро перевязку мне делали Маша и ужасно уставший Дмитрий Николаевич. Когда он зашел в комнату, внутри меня все потеплело. Так хотелось прикоснуться к нему, обнять его, прижаться к нему, но Леша, внимательно наблюдавший за процессом, не давал нам возможности даже многозначительно переглянуться. И смех, и грех…

После перевязки меня увезли домой. Мне не удалось даже попрощаться с Лебедевым и поблагодарить его, так спешно Леша потащил меня на улицу.

И только дома, когда я переменила место дислокации, я обнаружила на своем телефоне сообщение: «Давай скорее там выздоравливай». Прочитав его, я не смогла сдержать улыбки, но решила ответить вечером. Скорее всего, Дмитрий Николаевич будет сейчас отсыпаться после суток. Не стоит его будить.

Шов затягивался быстро. Может это от того, что я здоровый молодой растущий организм, а может мне просто до безумия хотелось увидеть его. При мысли, что я скоро смогу начать ходить в школу, становилось так радостно, будто там я смогу получить хоть какое-то внимание от химика. Ведь понимала же, что лицей — самое опасное место для нас. Если честно, я вообще не понимала, что нам теперь делать. Ведь все мои мысли и желания теперь сводились только к одному — я хочу, чтобы он был рядом!

Не знаю, честно говоря, что чувствовал все это время Лебедев, но в течение недели я получала сообщения, в которых он интересовался, жива ли я и не разошелся ли шов. Пару раз поинтересовался, справляется ли Маша с перевязками. И только один раз он спросил, не мучают ли меня больше кошмары. Я, долго раздумывая, стоит ли писать что-то настолько личное, все же ответила, что нет, но в его объятиях спится гораздо лучше.

«Значит, старею», — не без самоиронии ответил он.

***

— И справкой особо не сверкай, — настоятельно порекомендовал Леша, глядя, как я надеваю на себя пальто. — Давай, помогу, — он заботливо придержал его мне. — Она хоть и с печатью, но все же липовая. Машка головой отвечать будет.

— Все будет хорошо, Лидочка ее заберет и все, — заверила я братишку.

— Уж постарайся, чтобы все было хорошо!

— Не волнуйся, мамочка! — издевательски подмигнула я брату.

— Да пошла ты! — брат вальяжно облокотился о стенку в коридоре, а потом устало почесал затылок. — Твое счастье, что они на месяц свалили.

— Я вообще везучая! Пока! На ночь не жди!

— Только попробуй не прийти к десяти — найду и убью!

— Мамочка, это будет детоубийство! — театрально округлив глаза, смеюсь, наблюдая за раздражением братишки.

— Вали уже, давай, — не знаю, откуда в нем столько терпения, потому что в другом случае он бы с удовольствием наградил меня пинком.

Последний раз такое воодушевление по дороге в школу я испытывала, наверное, на первое сентября, когда пошла в первый класс. Серьезно, город, просыпающийся от долгой и холодной зимы радовал глаз, на душе снова запел хор полоумных ангелов, сердце трепыхалось, словно крылья бабочки, а шов на боку адски чесался. Два дня назад были вытащены все девять стежков, и под мое честное слово, что я буду в школе паинькой, мне разрешили с новой недели отправиться на уроки. Мне хотелось обнять каждого встречного, так переполняло меня счастье. Я была рада увидеть даже хмурую рожу Лазарко, нашего завуча. А встретив около раздевалки нашего трудовика, я настолько радостно поздоровалась, что он, по-моему, немного испугался.

— Димо-о-о-о-он! — Аня и Фаня набросились на меня около кабинета физики и обняли, зажав с двух сторон. А я радостно смеялась, хоть и все эти манипуляции отзывались неприятным эхом в боку.