Химия чувств. Тинктура доктора Джекила

Но, разумеется, я не могла этого сделать, я не могла испортитьвещь. Вместо этого глаза мои налились слезами. Слезы… таков мой жалкий способ выражения ярости.

– Мама, не называй его преступником, прошу тебя.

Однако мои слабые попытки защитить отца разозлили ее еще больше.

– Джилл, твой отец нас обманывал, – сказала она, стиснув зубы. – Ночью, когда я работала, а ты спала, он уходил из дому! Он крал реагенты в собственной компании! – Она сделала паузу, а потом бросила бомбу, которая была заготовлена у нее давно. – Джилл, он украл все деньги, которые мы копили на твое обучение! Все, до единого цента!

Я застыла, просто остолбенела, и не могла вымолвить ни слова.

– Что? – наконец выговорила я.

– Все деньги на колледж, – повторила мама, и ее злоба уже была готова вылиться слезами. Глаза у нее стали большими и несчастными, словно она и сама не могла поверить в то, что говорила мне. – Он снял их со счета за несколько месяцев до смерти. Не знаю зачем. Я пыталась работать побольше, чтобы хоть что-то компенсировать, но я так устала… – Мама снова закрыла глаза, злость, казалось, прошла, она спрятала лицо в ладонях, словно ей было больно смотреть на меня, и добавила: – Прости, но я не знаю, сможешь ли ты в следующем году продолжить обучение. Даже если брать кредит… я не уверена, что мы сможем его себе позволить.

Пальцы у меня онемели, и чашка выпала из дрогнувшей руки на пол, но легче от этого не стало.

– Нет, – собственный голос показался мне сдавленным, – отец этого не сделал бы. Он не мог так со мной поступить.

Мама все так же молчала, все поплыло у меня перед глазами. Я вцепилась в столешницу, чтобы не упасть.

Сбережения мне на колледж… я имела шансы стать лучшей ученицей в классе, но мое обучение могло на этом закончиться? Отец украл мое будущее?

Я стояла в луже чая, переполненная ненавистьюк отцу, так же, наверное, как и мама. На долю секунды я даже обрадовалась, что он мертв.

– Мне очень жаль, Джилл, – снова пробормотала мама.

– Да, мне тоже. – Какая же я наивная…

Добавить было уже нечего. Никаких чувств уже не осталось. Я взяла тряпку и начала вытирать лужу. Мама так и осталась сидеть за столом, даже не пытаясь мне помочь, словно у нее совсем не было сил.

Убрав на кухне, я пошла наверх и забралась в постель. Я смотрела перед собой, в темноту, в голове не было ни одной мысли. Мозг мой совершенно онемел, словно кто-то впрыснул в него целый шприц новокаина.

Потом в полной темноте – наверное, я пролежала так до полуночи – я заметила, что в нижней части монитора светится зеленая лампочка. Я подошла к столу, дернула мышку, чтобы отключить компьютер на ночь. Мы уже не могли позволить себе просто так жечь электричество!

Но когда экран загорелся, я чуть не подпрыгнула.

Тристен Хайд смотрел на меня с монитора – Бекка так и не закрыла его страницу на «МайСпейсе».

Тристен, тот самый человек, который уже спас меня, когда я в первый раз ударилась о каменное дно.

Я села на стул, внимательно всматриваясь в его лицо. И тут же мне пришла в голову мысль.

Может, он снова сможет мне помочь?

Вероятно. Если удастся его уговорить…

Но придется нарушить некоторые правила, взламывать замки… Была ли я готова к этому, даже ради того, чтобы расквитаться за несправедливость?

Я наклонилась ближе, посмотрела в его выразительные карие глаза.

Готова ли я к тому, чтобы сделать это вместе… с ним?

Глава 8 Тристен

– Трис, тренер нам другой маршрут задал, – пожаловался кто-то из команды, когда я свернул с асфальтированных дорожек на тропу, ведущую вдоль реки. – Он сказал…

– Тренера тут нет, – напомнил им я. – Кто-нибудь еще хочет повести команду?…

Ответа я даже не ждал. Разумеется, они побегут за мной, капитаном, поскольку знают, что если кто-то и займет мое место, то ненадолго. Пусть я задохнусь, но вперед никого не выпушу.

– Терпеть не могу эту тропу, – услышал я громкую жалобу сзади.

– Я тоже, – пробормотал я. Но меня тянуло туда снова и снова. Мне необходимо было видеть это место, быть там.

Мы все больше углублялись в лес, кроны деревьев здесь становились плотнее и едва пропускали сентябрьское солнце. Я видел эту тропинку в своих кошмарах. В тех снах, где руки мои держали нож.

Прекрати, Тристен, говорил себе я. Не расслабляйся.

Я слегка увеличил скорость, стараясь уйти от преследовавших меня образов, которые уже начали вырываться из моего взбудораженного подсознания и буквально преследовали меня по пятам, грозясь настигнуть.

Вот я приближаюсь к этой девушке…

Я еще ускорился.

– Эй, Трис, – громко возмутился кто-то еще. – Это всего лишь тренировка!

Тренировка. Были ли сны своего рода «тренировкой», как предсказывал дед? Репетицией грядущих преступлений?…

Впереди тропа сворачивала к реке, расширяясь на опушке, – сюда мы и пришли с ней в тот июльский вечер. В это место, которое я видел снова и снова в своем повторяющемся кошмаре.