Химия любви. Научный взгляд на любовь, секс и влечение

Грозно их оглядев, сказал Одиссей многоумный:
«А, собаки! Не думали вы, что домой невредимым
Я из троянской земли ворочусь! Вы мой дом разоряли,
Спать насильно с собою моих принуждали невольниц,
Брака с моею женою при жизни моей домогались
И ни богов не боялись, живущих на небе широком,
Ни что когда-нибудь мщенье людское вас может постигнуть.
Вас всех теперь погибель опутала сетью!»

[27]

А затем в приступе ярости Одиссей убил множество народу. С тех пор мы, наверное, стали более цивилизованными, но цивилизация не способна избавить нас от нашей биологии. Драки в баре, ножевые ранения и стрельба из-за женщин – такими сообщениями пестрят любые криминальные сводки. Эту тему использует не только древняя, но и великая современная литература. Том Бьюкенен, допрашивая Джея Гэтсби о тайных намерениях по отношению к его жене Дэйзи, спрашивает: «Какой конфликт ты пытаешься посеять в моем доме?» Вскоре из мести, ревнуя Дэйзи, Том ложно обвиняет Гэтсби в смерти другой женщины, чей муж убивает Джея[28].

Моя жена. Моя подруга. Мой дом. Подобно Бьюкенену, мужчины часто используют слова «дом» и «жена» как взаимозаменяемые. Когда народы стоят на пороге войны, они обращаются к этому древнему уравнению, создавая пропагандистские плакаты, на которых карикатурно изображенный враг тянется не только к земле, но и к женщине – образу всех жен и подруг. Поступай на военную службу, защити ее! Мы можем воплощать свои стремления в форме патриотических высказываний или героической поэзии, но по сути они те же, что у мирных степных полевок. Малкахи не стал бы убивать кота, если б его брат связался с другой женщиной. Он сделал это, потому что брат положил глаз на его женщину. Мужчина не стал бы драться за ту, с которой он не встречается или которую не любит: он затевает драку в баре, потому что незнакомец флиртует с его подругой. Греки не испытывали угрызений совести из-за насилия и убийства женщин побежденных племен, но Одиссей гневался, оттого что мужчины сватались к его жене. Половая связь побуждает мужчину вести себя вполне определенным образом с теми, кто посягает на его женщину.

По словам Шона Малкахи, у них с девушкой была сильная «связь». (Нет, мы не подсказывали ему этот термин – он сам его произнес.) При участии гормонов и поощрения за обнаружение партнера секс высвободил вазопрессин (и окситоцин). В мозге возникло завершающее поощрение, которое вызвало мощное притяжение к партнерше. Или, как сказало бы большинство из нас, он влюбился. Мы не можем дать этому явлению научное определение, поскольку не можем произвести над Малкахи те операции, какие нейробиологи производят над грызунами. Также мы не можем с уверенностью сказать, какие именно молекулярные события в мозге Малкахи привели к убийству кота – никаких «вазопрессин заставил его так поступить». Однако, как и в случае с окситоцином и женской любовью, сейчас появляется все больше свидетельств, говорящих за то, что полевки и даже пиявки представляют собой подходящую модель для изучения мужского ухаживания и формирования любовной связи.

Вазопрессин склоняет мозг к сексу. Кэти Френч наблюдает это на примере своих пиявок. Однажды она, заподозрив себя в субъективности оценки, решила посмотреть, существует ли реальная разница между воздействием конопрессина и плацебо, сделав пиявкам инъекции конопрессина и плацебо вслепую. Самообман был исключен: вызванный конопрессином «ложный флирт» был слишком очевиден. Чтобы продемонстрировать эффект нам, Тодд брала одну пиявку, и та извивалась в одиночестве, совершая нечто вроде мастурбации. Но когда Френч сравнивала действие вазопрессина и плацебо, она подсаживала других пиявок. «Выползла одна пиявка и принялась гонять по поддону всех остальных, – вспоминает Френч. – Я так и представила мерзкого парня в пабе, который пытается приударить за каждой женщиной. Это было то же самое. Все говорили: „Фу-у“ и уползали прочь». Пиявка, которой сделали укол, осязала воздух, выискивая сигналы от других пиявок и собирая социальную информацию. Но даже если она не находила подходящих кандидатов, вазопрессин все равно побуждал ее к спариванию, и она продолжала преследование. «Этот парень подкатывал то к одной, то к другой, а остальные от него уворачивались: фу, фу, фу», – смеется Френч.