Химия страсти (СИ)

— Может ещё что-то? — без намёка на сарказм спросила патолог. — Когда вам нужен врач — я помогаю. Но когда вам нужен преступник — сами разбирайтесь. Его и так кремируют. Как только будет проведено вскрытие.

— Когда это будет?

— Если сегодня вскрою, завтра утром.

— А за эту ночь он успеет убить ещё пару человек, — нахмурился Сэм. — Неужели тебе не важны человеческие жизни?

— Я вам что, на спасателя похожа? — уже начинала злиться Мур. — Я патологоанатом. Па-то-ло-го-ана-том. Я работаю с трупами. Мёртвыми трупами, понимаете?

Не дав охотникам ответить, девушка развернулась и ушла. Кто они ей такие, чтобы подставляться? Они что, не представляют, как тяжело будет объяснить отчего вдруг сгорело тело в ледяном морге? Пришлось бы всё спалить! А это плачевно. Они уедут, а работа останется. Если Винчестеры заберут у неё ещё и заработок, то малыш внутри неё будет расти не только без отца. Но и в нищете. Этого она позволить не могла.

***

Ночь — чарующее время. Если романтик скажет, что она полна чудес, то доктор Мур явно так не считала. Она не боялась темноты. До того момента, пока в её жизни не появились охотники. Она даже спала ещё более чутко, расчётливости различая каждый шорох.

Мур села, тяжело дыша, разбуженная каким-то грохотом. Она нервно оглянулась вокруг. В доме тишина.

Но тут она что-то услышала, на этот раз уверенная, что это шум у входной двери.

Она вскочила на кровати, включились её инстинкты. Энджи схватила фонарик и пистолет из ящика и осторожно пошла по дому в сторону входной двери.

Она выглянула в маленькое окно рядом с дверью, но ничего не увидела. Тишина.

Мур приготовилась, быстро открыла дверь нараспашку и посветила наружу фонариком. Никого. И ничего.

Светя фонариком в разные стороны, она вдруг заметила что-то на крыльце, что привлекло её внимание. На крыльце лежало несколько маленьких камешков. Может быть, кто-то бросил их в дверь, и она услышала этот шум?

Энджи напрягла мозги, стараясь вспомнить, лежали ли они здесь, когда она вернулась домой прошлой ночью. Но в голове стоял туман, она не могла быть уверена, как именно всё было.

Девушка постояла несколько мгновений, но вокруг не было и признака жизни.

Она закрыла и заперла на замок дверь, и пошла по коридорчику к своей спальне. Когда она дошла до его конца, она с удивлением увидела, что дверь на кухню немного приоткрыта.

Мур открыла дверь настежь и заглянула туда, ориентируясь на разложенный диван. Её сердце замерло от ужаса. Калеба там не было.

— Калеб! — закричала Энджи. — Калеб!

Она побежала в ванную и заглянула внутрь. Парня не было и там. Тогда Мур в отчаянии начала бегать по дому, открывая все двери, заглядывая во все комнаты и шкафы. Ничего.

— Калеб! — снова закричала она.

Энджи почувствовала горький привкус желчи во рту. Это был вкус ужаса. Наконец, она почувствовала на кухне странный запах, залетающий в открытое окно. Она вспомнила этот запах со старых добрых времён учёбы в колледже. Её страх угас, осталось лишь грустное раздражение.

— О Боже, — с огромным облегчением пробормотала вслух патолог.

Она рывком распахнула ведущую из гаража дверь. В раннем утреннем свете она увидела мальчишку, который всё ещё в пижаме сидел на ступеньках. Он выглядел виноватым, но смотрел с нескрываемым вызовом.

— Что тебе надо? — спросил Калеб.

Мур прошагала через двор и протянула руку.

— Отдай мне, — сказала она.

Парень даже не старался скрыть издёвку.

— Дать тебе что? — спросил он.

В голосе Энджи скорей звучала грусть, нежели злость.

— Косяк, который ты куришь, — сказала она. — И пожалуйста, не ври, что это не так.

— Ты с ума сошла, — сказал Калеб, изо всех сил стараясь звучать жёстче. — Я вообще не собираюсь перед тобой отчитываться. Ты мне никто.

Тут Мур заметила, что мальчишка сидит на ступеньках, наклонившись вперёд.

— Убери ногу, — сказала Энджи.

— Что? — переспросил Калеб, притворившись, что не понял.

Мур указала на подозрительную ногу.

— Ногу подвинь.

Калеб громко застонал и послушался, якобы делая патологу огромное одолжение. И конечно, под его домашним тапочком скрывалась только что раздавленная сигарета марихуаны. От неё шёл дымок и запах усилился. Мур наклонилась и подняла его.

— Теперь давай остальное.

Калеб пожал плечами.

— Что остальное?

Девушка уже не могла говорить спокойно:

— Калеб, я не шучу. Не ври мне. Пожалуйста.

Парень закатил глаза и полез в карман шорт. Он достал сигарету, которая ещё не была раскурена.

— О господи, да держи, — сказал он, отдавая её доктору. — Не пытайся мне доказать, что сама не куришь травку всякий раз, когда выпадает шанс.

Энджи сунула обе сигареты в карман халата.

— Что ещё у тебя есть? — потребовала она.

— Это всё, больше ничего нет, — бросил Калеб в ответ. — Не веришь? Что ж, тогда давай, обыщи меня! Обыщи мои вещи. Всё обыщи. Это всё, что у меня есть.

Энджи затрясло. Она старалась контролировать свои эмоции.

— Встань.

— Что?

— Я сказала: встань.

Неохотно, с явной яростной дрожью Калеб встал. Мур жестом заставила его развести руки в стороны. Мгновение, и она сразу поняла, что что-то не так.