Хинд (СИ)

Как бы то ни было, он сердечно попрощался, проследил, чтобы это же сделали Ступа и Боря. Им вернули их телефоны, забранные же наличные деньги и они поехали на такси полностью офигевшие от событий – им надо было успеть на первый утренний рейс в Москву.

В аэропорту города Томск они сразу же увидели Шилу и Ганжу – те озираясь по сторонам направлялись им навстречу, к выходу, вид у них был злой и обеспокоенный.

- Ау! – крикнул Шахин им.

Оказалось, их уже тормозили милиционеры, но потом, получив какой-то звонок, отпустили.

Обещание полковника работало.

- Я знал про Гогу, хотел своим путём с ним расправиться. Не знал, что вы идиоты. – сказал Шила, с ударением на слове “вы”.

- Мы при чём? – Шахин удивился.

- Какого фига поверили в сказку, что лететь надо? Я вас когда без личных инструкций куда посылал? Почему мне не позвонили?

- Мы хотели сами и потом.. – Ступа должно быть собирался добавить – Шахин так уверенно начал командовать, но какие-то другие чувства взяли в нём вверх и Шахина он не выдал.

Не выдал его и Боря, так что досталось всем троим, зато – не так сильно.

- Чтобы больше не было такого, - сказал Шила напоследок.

По прилёту Шахин помчался прямиком домой и только въезжая за бетонный забор вспомнил, что отец его выгнал, велев не возвращаться.

ИншаЛлахI,пронесёт, - пронеслось в голове.

Но его не пронесло.

Артур Мамадович сидел в холле и играл в карты с охраной: в его привычках было дёргать нанятых им людей, не давать им работать – что охране, что торговцам, что прислуге.

Чтобы пройти из холла всё равно куда, надо было пройти мимо отца – Шахин решил не здороваться, но отец заметил его и поднялся с дивана.

- Ты. Тут один мой старый друг объявился – в одной футбольной команде в 87-ом году играли. Ты, наверное, знаешь, про кого я?

- Не знаю, отец. А-а.. У тебя неприятности? – спросил он, ориентируясь на зловещие интонации, с которыми это было произнесено.

Тут отец разорался. Оказалось, ему уже звонили из Томска. Шахин с удивлением узнал о том, что его отец считает своего сына занимающимся продажей ворованых с принадлежащего отцу склада товаров.

- Каждый месяц недостачи на 20 миллионов рублей и тебе всё мало.. Мало! Мало!

- Твои продавцы жульё.. – начал он оправдываться, но отец не слушал.

- Ты грабишь меня, не женишься на ком тебе сказали, ещё торгуешь отравой. Наркоман! Сколько людей пострадали от твоих действий! Вон! Пошёл вон!

Шахин разозлился и, не возражая, последовал указаниям. Спорить бессмысленно – возмущение отца фарс чистой воды. В детстве Шахин часто отбирал у Фузы папиросы с анашой, которые она находила в самых разных вещах отца, а первые в своей жизни деньги заработал ещё в Казахстане, продавая на переменах одноклассникам опиум, понемногу отсыпаемый им из стоящей в столе отца шкатулки. Из того, что он ни разу не был в этом заподозрен, следовало, что отец пропажи не замечал – а значит сам употреблял как паровоз.

- Я не наркоман в отличие от кое-кого, сказать, кого? – крикнул он с порога. – Насильно никому ничего не впариваю, не граблю простых людей!

Последнее было намёком на людей отца, околачивающихся по землячествам и вокзалам пары российских городов предлагая своим соотечественникам и не только деньги под проценты – или золотые зубы на дорогу домой. Люди соглашались чаще на первый вариант, надеясь затеряться на Родине. Но на Родине их уже ждали. Проценты выбивать Артур Мамадович умел даже с нищих.

После этой фразы путь домой был заказан.

Шахин выехал из Солнечногорска, решив на первое время пожить в какой-нибудь гостинице покруче.

Следующим вечером, уже ночью, он и Ступа выступали в ночном клубе. Аккомпонимент был куплен, тексты написаны ими самими. Успеха особого не было – как всегда, но прикрытие основным своим занятиям отработали неплохо.

Ступа, не переносящий на дух ночную жизнь, сразу после выступления ушёл, а он остался потусоваться.

Когда выходил из клуба, от стоянки метнулась тень.

- Подпишите, плиз. – Промолвила тень и в свете фонаря проступила жёлтая майка и красные губы.

Опустив глаза вниз, Шахин увидел свой портрет. Фото было распечатано с его персонального сайта, который он года полтора назад завёл в порыве нарциссцизма.

«С любовью к..» - вывел он привычно. – С любовью к кому?

- К Ляман.. – прошептали ему в ответ придушенно.

- На здоровье! – он отдал ручку обратно и прошёл мимо.

Погодя правда, поддавшись непонятному чувству, обернулся и крикнул в темноту:

- Ляман.

Никто не отозвался.

Зато, когда он садился в машину, что-то шмыгнуло одновременно с ним внутрь и с заднего сидения пахнуло чем-то сладким:

- Ты меня звал?

У выхода из клуба стояли трое.

- Бах бу оглана, бах. Видишь?

Девушка в шортах кивнула.

- Подойдёшь, автограф спросишь. Поняла?

- Это он? – девушка наморщиал лоб.

- Его отец типа в правительстве. Типа как элитарный работает. – сказал третий.

- Время, Ляма. – первый хлопнул девушку по плечу. – Давай, иди быстро.

Прошло несколько минут.

- Вау, Вюгяр, смотри – взяла она или нет?

- Подписывает.

- Сделано. Теперь, Эльвин, беги к ней, скажи, пусть к тачке его идёт, и когда он туда, она туда тоже.