Хинд (СИ)

Совесть довольно быстро прервала мечтания – ты только в мыслях великий реппер, Шахин, шептала она и речь её была правдива. На деле ты автор шести песенок, с которыми колесишь по стране, используя в качестве щита.. Платишь деньги и тебя запускают по ночным клубам в «общие солянки» .. Да, у тебя есть поклонницы. Но у кого их нет? Даже у Гоги, длинного и худющего узколицего Гоги, нету вопроса с кем провести ночь с тех самых пор, как он ездит на лексусе.. А ведь он не поёт, не сочиняет, всё существование его заключается в трёх вещах – пьянках, нелюбви к России и беспрекословному подчинению Шиле – а подишь ты. Успокойся, Шахин, - постепенно совесть становилась всё громче – работай и дальше, работай над собой и верь – ты ещё найдёшь своё призвание, ты ещё проявишь свои глубоко запрятанные таланты.

Почудиться иногда тоже.. Чуть не заснул за рулём, хорошо этот айфон. Кто на этот раз?

- Па-арвиз, салам на бис!

- Очень умно.. Фара, выкладывай?

- Всё как ты говорил, братка. Приехал, забрал. Он, правда, артачился – пришлось помахаться.

- Да ожидаемо это.. Исход?

- Клиент отъехал.

Уауа-а, так, не врезаться, не врезаться, сцепление, тормоз, ровненько едем, ровненько..

- Ты догоняешь, чё балаболишь?

- Клиент отъехал. – Повторил Фара упрямо.

- А бумаги? Он сказал, где бумаги и товар?

- Товар.. Я и звоню из-за товара. Я только от продавца.

- И?

- Я не еду в Ленинград, как я рада..

- Как я рад, - продолжил машинально Шахин, не сильно удивившись, что в трубку теперь говорил сам Шила.

- Куда уж рад.. Один поедешь, без меня.

- Что?!

Ровненько, ровненько, следим за дорогой, не обгоняем милицейские машины. Спокойненько. Вдох-выдох, вдох-выдох.

- Ты меня чётко слышишь?

- Да, Шила, слышу.

- Значиттык – тышаидешь-нленинграду-намшинасвой-немледно. Понятно?

- Вроде да. А почему я должен добираться в Петербург на машине, а самолётом?

- Многабуишьзнат – сваейсмерттюнимрёшь.

- Приказ понят. А выезжать когда? – Шахин прикидывал в уме сколько отсрочки выпрашивать, чтобы успеть выспаться.

- Я не люблю повторять, Шаха, ты выезжаешь немедленно.

О-у-а-ы, тормози, да, тормози да, Шахин, красный же, красный, а за поворотом – зачем-то же тебе мигает встречная хонда – ГИБДД спряталось!

- Меня встретят? – конкретный вопрос на конкретный приказ.

- Позвонишь по приезду – узнаешь. Давай, давай, вещи делай, делай вещи!

Короткие гудки..

В полночь – весь вечер в пробках, Лужков-заде, разберитесь с этим, раз-бе-ри-тесь – он уже ехал по Ленинградскому шоссе, оставив позади Химки, воображая себя одновременно персонажем фильма «Бумер» и европейским героем-грабителем на автобане. Можно воображать, имея британское подданство, можно..

Он свернул в придорожный ресторан, заказал «фуа-гру с салатом цезарь, три порции» - есть не стал, а закатал в полиэтиленовую плёнку – в багажнике всегда рулон таскаю – и, прикупив мороженое в стаканчике, отбыл дальше, предварительно отчитав на обочине подряд сразу три намаза. Фуа-гра с цезарем до поры до времени отправились в бардачок, мороженое было съедено, на заднем сидении болтались три бутылки Реми Мортена и упаковка – восемь штук – контрабандной «Набеглави» - Гоге мадлоба, Гоге, так что жажда не грозила.

Да и вообще, что ему может грозить-то? Кредитка в кармане куртки и семейный адвокат, кстати, имеется.. Говорят, мысли об адвокате – дурная примета; но разве он верит в приметы? Нет. Только в Аллаха и всесокрушающую в этой кафирской дунья силу золотого Тельца. С иманом и Тельцом у него всё в порядке, и затем – прочь с дороги, пустые тревоги..

Хорошо, когда есть денег, много денег у меня..

Он опустил стёкла – пепел с сигарет удобнее сбрасывать наружу, чем захламлять салон, и от встречного ветра повеяло прохладой.

Мелькали города. Не заезжая домой, проехал Солнечногорск – всё равно в комнатах пусто; кроме него и отца никто не живёт, холодильник пустой, прислуга на лето распущена, охрана с отцом в ОАЭ покатила.

По пути Тверь.

Сам не зная, зачем, он решил заехать. Всё равно, специально бы никогда не навестил Фузу, а по случаю – почему бы и нет.

- Ты откуда? Ты на часы смотришь?

- Я из борделя. Девочки у вас тут фиговые, ни одну на ночь снять не встало, вот, обратно в Москву рвану. – соврал он первое, правдоподобное, чтобы умолчать конечный пункт поездки. – Дай чаю.

- У нас нету чаю. – Сестра в каком-то рванье, в прорехи просвечивало красное нижнее бельё, протирала заспанные глаза. – Ночь же.

- Хайль. – Из-за спины сестры высунулась тощая юрткая фигура абсолютно голого человека. – Принёс? Ойй-й, кто это?

- Это не Петя. Это Шахин. – сказала Дилфуза, ничуть не смущаясь вида мужа.

Шахин почувствовал приступ брезгливости.

- Какой на хрен Петя? Чё за придурки в твоей квартире в два часа ночи? Азиз, чё, всегда голый? Пол, блин, помыть лень, пыль, блин, в темноте видна?. Ты как ходишь, как проститутка, дверь в платке открывать надо, вообще охренела, я тебе задам в один день, вообще, да!

Дилфуза закатила глаза, Азиз спрятался за спину жены.