Хинельские походы

В 8.00 добился приема в главном штабе (комиссар Алексей Бондаренко). Рассказал о нашем житье-бытье. Просил оказать помощь в одежде и обуви. Мне выписали 1 парашютный мешок, 10 метров парашютного полотна, две пары носков, табак, две пары рукавиц меховых, две пары белья и 1 кг соли. Поделили все с Филоновым. В наших условиях это целое богатство.

18.12

Приехал начальник штаба Знобь-Новгородского отряда. Добился приема у т. Горюнова (зам. члена Военного Совета Брянского фронта). Говорили по вопросам:

1. О семьях партизан украинских отрядов, ушедших в дальний рейд на Украину. Семьи бедствуют, нет продуктов, и отправка их на Большую землю задерживается.

2. О пополнении нашего вооружения.

3. Об ожидаемой оперативной группе.

4. О выдаче нам одежды и обуви.

Результаты переговоров:

1. Семьи партизан отрядов Украины будут направлены в первую очередь.

2. Опергруппы по прибытии на смелижский аэродром получат проводников до Хинельских лесов. О времени прибытия неизвестно.

От эсманцев, конотопцев и ямпольцев направили по одному человеку в Знобь-Новгородский отряд за продуктами.

Получил парашютный мешок, отдал шить себе гимнастерку. Заказал брюки ватные и фуфайку.

19.12

Направил людей в отряды Середино-Будского, Гремячского и Хильчанского районов за продуктами. Дал указание в Середино-Будский партизанский отряд прислать в мое распоряжение двое саней для перевозки груза ожидаемой опергруппы. Как назло, погода стала отвратительная: то туман, то снег. Самолетов еще не было.

Напрасно торчал ночь на аэродроме. Болит нога. Вскрылись обе раны. Направлял Филонова в Чухраи за продуктами для нас. Ни черта не добился. В отрядах выдают по 300 граммов хлеба (50 % муки, 50 % желудей).

Адски болит нога. Раны кровоточат.

Вечером, наконец, прибыло на аэродром семь самолетов. Все из Москвы. Один из них был поврежден противником и сбросил груз без парашютов над линией фронта. Самолет еле дотянул до Смелижа.

Только утром отправили его обратно.

Опергруппа не прибыла.

22.12

Вызвал начальника штаба Хильчанского партизанского отряда за приемкой груза. Завтра прибудет. Ездил в Чухраи. Привез продукты. Вечером приехали люди из Хильчанского партизанского отряда, привезли 52 килограмма сухарей. Я их распределил из расчета 300 граммов на человека. Посыльным дал по три килограмма.

Прибыл начальник штаба Хильчанского партизанского отряда. Вечером приехали конотопцы во главе с капитаном Кочемазовым, комиссаром и начальником штаба.

Пригнали 50 голов скота (коров). Отсюда заберут груз. Капитан Наумов предусмотрительно снабдил конотопцев радиостанцией. Будет с Хинелью связь.

24.12

Получил радиограмму от капитана Наумова.

Мне, наконец, разрешили покинуть Смелиж. Получил письмо от Веры и Лизы. Дома все в порядке.

13.00. Простившись с Артемом Гусаковым, выехали в Денисовку. Люди продовольствием обеспечены. Они теперь спасены.

В 15.00 выступили к Подгородней Слободе. Село сожжено. Отдохнули и направились в Хинельские леса — в пятый Хинельский поход!

Из Подгородней Слободы выступили в сумерках. Противник из Суземки беспрерывно ведет орудийный обстрел района Брянских лесов, в котором мы находимся… Явный недолет.

Вышли из зоны Брянских лесов. Ветер, снег в лицо, тьма кромешная. Только вышли на шлях Суземка — Севск, как из Невдольска бросили пару снарядов на шлях.

Устарь, Невдольск, Суземка ежеминутно освещаются ракетами. Это неплохо.

Снег забивает глаза. Дошли благополучно до села Атракинь. Отдохнули. Днем здесь была мадьярская конница численностью до двадцати шести человек с пушкой. Направились в Середино-Буду».

Я закрыл тетрадь. В землянку ввалился Воронцов, весь покрытый инеем, багроволицый, в черной романовской шубе. Не поздоровавшись, он тяжело опустился на стул, брякнув колодкой маузера, и, не глядя на меня, глухо произнес:

— Стою… в Ломленке снова!..

Он прицелился прищуренным глазом в карту Сумщины. Увидел на ней яркую полоску своего рейда и криво усмехнулся, наморщив лицо, как от сильной зубной боли.

— Шалыгинский завод взорвали! Охранный отряд истребили начисто — всех сто восемьдесят головорезов!

Из донесения по радио я знал, что автоматчики — харьковчане и шалыгинцы — проникли под видом рабочих на территорию завода вместе с ночной сменой. Они оцепили казарму, забросали ее термитными шарами. Этим и было положено начало истреблению гарнизона гитлеровцев и разрушению действовавшего сахарного завода.

Воронцов оглядел всю канцелярию, словно ища кого-то, ударил тугим кулаком по столу, проговорил грозно:

— Трофеев прорву увез! Рыльский шлях зелеными фигурами усеял при встречной схватке, обоз с оружием отнял у них, и… все потерял! Все бросил на третий день! Сам едва ушел с побитым рылом! Рации и радиста лишился, — все пошло к черту в зубы в этом степном походе!

Воронцов сорвал с головы ушанку, яростно потряс своими иссиня-черными космами.

— Курить дай! — выкрикнул он.