Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей

И она увидела. Дева Мария! Как преобразил Ботто ее родной город! Не осталось ни одной старой постройки. Все стало гораздо лучше, чем раньше. Пола ничего не могла узнать. И чем больше смотрела, тем больше поражалась и ахала. Неужели норманны могли придумать эти здания, а потом построить их по чертежам? Откуда появились художники и ремесленники? Она должна расспросить обо всем самого Ботто.

— Здесь, — ответил он, — все сделали и украсили мы сами. Ни один француз не принимал участия.

— Не может того быть. Ты говоришь, мастера воевали вместе с вами? — удивилась Пола.

— Да, все как один, некоторые, правда, приехали потом из Миклагарда[4].

Тут она поняла, что страну, действительно, можно быстро и красиво отстроить. Главное — чтобы норманны захотели принять такое решение…

В 910 году от Рождества Христова в Руане появился новый епископ по имени Франко. И возродилась надежда возобновить переговоры с королем Франции.

Французский король Карл III Простоватый был внуком Людовика Благочестивого и сыном Карла Лысого. Каждый из них имел свои странности, которые служили поводом для многочисленных и не всегда добрых шуток. Они были Каролингами, родственниками императора Карла Великого, которого в 800 году короновал папа римский. С тех пор Карл возглавлял огромную европейскую империю, владея землями от Средней Италии до Шлезвига, от Атлантики и Пиренеев до Одра. Но Карл Великий имел несчастье оставить после себя более чем одного сына. Сначала дети требовали, чтобы отец назначил наследником кого-нибудь одного, а затем начали между собой долгую войну. В свою очередь, их дети, внуки Карла Великого, следуя примеру родителей, продолжили эту вражду.

Правнук Карла Великого, Карл III Простоватый, став королем в 13 лет в 893 году, унаследовал то, что называлось в западной Франции главной ее частью, которая состояла из Нестрии и Аквитании. Однако в то время в Нестрии уже был свой король из дома Капетингов, которого звали Одо. После смерти Одо власть перешла к его брату Роберту, герцогу Французскому и графу Парижскому. Карл Простоватый сидел в своем королевском замке в Лионе и помалкивал, а количество земель, которые ему подчинялись, уменьшалось с каждым днем. Вот от этого короля и привез письмо епископ Франко. «Мне нужна военная поддержка. На три месяца. Я рассмотрю ваше предложение, если вы поможете мне».

Ролло решил выполнить просьбу короля. В то же время он расформировал все свои отряды и отправил их на работу в Руан. Каменных дел мастера и резчики по дереву, строители мостов, стен и многие другие умельцы приходили туда со всех сторон света. Они сносили руины, возводили новые дома и дворцы, украшали площади. Ролло обещал всем вознаграждение, золото и серебро и дал слово поселить всех строителей в новых домах.

— Руан будет лучше, чем Бауэкс. И так же великолепен, как Реймс и Париж, — решил он.

Ролло много слышал об этих городах, хотя сам там не бывал. Он хотел, чтобы Руан стал привлекательным и живописным и чтобы при его планировке не повторились прежние градостроительные ошибки. Пола принимала во всем самое горячее участие, у нее то и дело возникали интересные замыслы. Однако ее беспокоило, что Ролло не понимает: красота — не так просто, приказал — и она возникла. Но в то же время она думала: «Пусть сейчас все будет, как оно есть, со временем все образуется». Она не хотела ни на чем настаивать, ведь она сама упрекала Ролло в том, что он разрушитель, а теперь он создает, и это замечательно. Для нее в Руане уже был сооружен дом, но теперь его перестраивали по-настоящему. Пола умоляла не трогать старые, чудом сохранившиеся здания, они могли еще послужить и украсить город. Ей не удалось противостоять строительству огромного деревянного норманнского зала для военных совещаний и пиров. Новое здание нарушало единство и согласованность городского ансамбля, но ничего не поделаешь — в каждом завоеванном городе на центральной площади норманны возводили такие залы…

Вялая однообразная жизнь закончилась. Пола радовалась и молилась за мужа. «Дева Мария, не оставь его, пусть удача не покинет его». Они были счастливы. Пола не досаждала лишними вопросами, однако думала про себя: «Почему Ролло уверен во французском короле? Почему так резко изменил всю жизнь своего лагеря? Ведь Карлу норманны нужны только на три месяца». Она не смела коснуться самого деликатного вопроса — о крещении. Все случилось само собой. Как-то, насладившись близостью, они умиротворенно отдыхали, и Ролло вдруг спросил:

— Как ты думаешь, какое имя мне взять после крещения?

От неожиданности она сначала даже не поняла, и ему пришлось объяснить.

— Франко сказал, что если будет заключено соглашение с королем Карлом, я должен креститься и взять новое христианское имя, не меняя своего старого, а просто присоединив к нему еще одно, как это сделал король Гудрум, который стал Гудрумом-Этельстаном.