Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей

В своей новой белой сорочке для крещения Ролло выглядел необыкновенно живописно. До этой минуты никогда никто не видел хёвдинга таким испуганным. Да и было чего испугаться. Ему предстояло влезть в огромную купель и окунуться, а крестный отец, герцог Роберт, должен был вытащить его из купели. А если бы герцог уронил его на каменный пол? Можно ведь и шею сломать. Но крестный Роберт хорошо справился со своими обязанностями, и Ролло благополучно стал христианином. Некоторые из приближенных ярлов просили, чтобы их окрестили в церкви. Но всех остальных решили крестить в реке. После того, как воины окунулись, они вернулись в храм. С них натекло столько воды, что на полу в соборе образовалось настоящее озеро. Некоторые роптали из-за того, что крещены не в той же воде, что и Ролло. Но Франко произнес большую речь и рассказал, как сам Иисус крестился в реке Иордан.

Тут произошло непредвиденное. Я так и знал: от норманнов чего-нибудь да жди неприятного. Они решили, будто я должен креститься вместе с ними, потому что я тоже в этом нуждаюсь. Но не мог же я креститься вторично! Я пробовал забраться в самый конец той длинной вереницы, которая медленно продвигалась к епископу, чтобы потом затеряться среди принявших крещение. Не вышло. Беда не прошла мимо. Епископ Франко объяснил, что ему будут помогать кюре. Он не может один окрестить всех, и пусть сам Ролло выберет наиболее нуждающихся в его, Франко, личном благословении. Я оказался среди тех, кто должен был удостоиться этой особой чести. Мне не оставалось ничего, как только засунуть голову в петлю. Я обратился к Богу с отчаянной мольбой простить мне этот грех. Подошла моя очередь. Епископ как — то странно заулыбался после того, как я окунулся и вышел из реки. Я попытался поцеловать кольцо на его правой руке, но Франко накрыл меня епитрахилью[5] так, что я чуть было не свалился обратно в реку, и сказал по-латыни: «Ты не христианин. Возвращайся к сатане». С одной стороны, я был рад, что избавился от греха повторного крещения, но, вместе с тем, никак не мог понять, почему епископ так странно себя повел.

Ролло и Франко стали распределять подарки разным соборам и монастырям. Потом пришло время делить полученную французскую землю между Ролло и его приближенными ярлами. Ролло заявил, что земля неделима, принадлежит всем и каждому. Я с беспокойством сидел за одним столом с епископом и вел подробные записи. Вдруг Ролло обратился ко мне:

— Что это с тобой, неужели до сих пор не можешь опомниться после холодной воды?

Да, он попал в самую точку…

В Руане шли приготовления к свадьбе. Ролло отстраивал квартал, который предназначался принцессе Гисле. Герцог Роберт объяснил, что у королевской дочери много придворных дам, с которыми она не хочет расставаться, и дом, принадлежавший раньше Поле, нужно перестроить, пока не будет готов новый дворец. Ролло понял: королевская дочь имеет право жить так, как она привыкла. Наконец, все было готово. Чтобы привезти принцессу и всю ее свиту, Ролло вместе с епископом поскакал в Реймс, где Франко прятал принцессу.

Приехали заранее. Хотя теперь ему помогали все христианские святые, Ролло не был уверен, что король сдержит свое слово. Показалась карета, в которой везли невесту. «Надо же, не на лошади. В карете, по этим дорогам!» Ролло перебрался на другую сторону реки и поздоровался со всей той галантностью, на какую был способен. Принцесса даже не подняла вуаль, которая закрывала ее лицо, и не взглянула на будущего мужа. Он предложил ей сесть к нему в седло, она отказалась. Тогда он приказал своим людям перенести карету Гислы вместе с ней самой через пограничную реку. Все это ему очень не понравилось. И он подумал, что не позволит, чтобы в Руане принцесса ездила в какой-то повозке. Пусть учится скакать на лошади или ходить пешком. Поискав глазами епископа, Ролло нигде его не увидел и решил, что не случайно Франко исчез как раз в тот момент, когда королевская дочь передается в его руки.

— Хейрик! — заорал он так, что в горах прогрохотало эхо.

Я быстро направил к нему своего коня. Ролло остановил экипаж, не спешиваясь, содрал с лица принцессы вуаль. Ничего более непривлекательного мы еще не видели. Ее тусклые невыразительные глаза покорно и тупо смотрели на незнакомого чужеземца.

— Спроси, Хейрик, неужели эта уродина действительно Гисла, дочь короля?

Я как можно тактичнее перевел вопрос Ролло, но по-моему так и не сумел сделать это достаточно мягко.

— Конечно, я дочь короля. А кем же я должна быть? — с пренебрежением ответила девица.

— Передай ей, — сказал Ролло, — что в таком случае будет лучше, если она снова прикроется своей занавеской.

Я и раньше много слышал о королевской семье, но про принцессу, которая в возрасте и уже на выданье, мне не рассказывали. В Руане же все, включая епископа, заверяли, что Гисла действительно достигла пятнадцати-шестнадцати лет. И я вспомнил, как однажды видел королевскую дочь в гостях у графа в Шартрезе. Кто-то показал на нее и сказал со смехом:

— Подумать только, у маленького короля Карла этакая здоровенная дочка!

— Она? Принцесса?