Хип-хоп маленьких лебедей

– Не кричи, Галя, – велела старушка, – если человекам нормально раскулдыкать, то они перебалабонятся!

На этой стадии беседы я поняла, что бабуля изъясняется на русском языке, который мне не известен. Что означают глаголы «раскулдыкать» и «перебалабониться»? Я не знаю. Да и речь Галины не до конца мне понятна. Что такое «день первоходок»? И кто какую тропу истоптал?

– Если внучка сейчас родит, – прошептала пенсионерка, – то даже такой кретин, как Колька, поймет, что младенец нормальный.

– Так это хорошо, – сказала Катя, – плохо, когда ребенок больной.

– Когда куры разговаривают, яйца молчат, – осадила ее старушка. – Тебя не спрашивали? Стой молча. Нормальный, значит, доношенный, девять месяцев беременность.

– Правильно, – непонятно зачем присоединилась я к беседе. – В чем проблема?

– Анька с Колькой в конце ноября прошлого года впервые переспали, – пояснила бабуля.

– Семь месяцев в июне получается, – быстро подсчитала Марфа, – отец не Коля.

– Ребенка Аньке Кирилл сделал, – пояснила бабка, – но нам такой зять не нужен. Голый, нищий, мать вечно пьяная. Колька с квартирой, магазин на рынке имеет. Нельзя ему на младенца смотреть. Мы Аньку завтра отправим в другой город, там у нас сноха главврач, она в справке укажет – «недоносок»… Но Анюта нервничает, целый день росписи ей ждать напряжно. Вдруг она здесь родит?

– Мое мнение, как яйца, – серьезно сказала Катя, – заключается в том, что куры придумали глупость.

– Пустите внучку вперед, поезд у ней скоро, – не утихала старуха.

Двери в стене распахнулись, появилась полная тетушка, она громко объявила:

– Брачующихся Волкова и Никитину приглашают для торжественной регистрации.

Люда схватила Лешу под руку, и они пошли к открытым створкам.

Я, Катя, Марфа и Михаил Иванович двинулись следом.

– Чтоб вам, жлобью, окосеть и лопнуть, – пожелала нам вслед добрая бабуля.

Глава 32

– Дорогие Алексей и Людмила, – заговорила женщина в голубом костюме, – у вас сегодня торжественный день. Вы создаете свою семью.

– Может, лучше споем? – спросил Михаил Иванович.

Я взяла его за руку:

– Сейчас не надо.

– Почему? – спросил тот. – У нас же веселье!

– …любите, уважайте друг друга, – вещала сотрудница загса.

– Эх, пора мне завести любимую, – рвался в бой дедуля.

– Дядя Миша, – сказала я, – вы песню исполните дома.

– Душа сейчас хочет, – отрезал старик.

– Объявляю вас мужем и женой, – добралась до конца обряда тетушка.

Потом она ткнула пальцем в кнопку в столе, зазвучал гимн.

– Ура! – обрадовался Михаил Иванович и растянул меха аккордеона. – Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь. Да здравствует созданный волей народов единый, могучий Советский Союз! Умца-ца-ца.

Я решила прервать вокализы пенсионера:

– Михаил Иванович, сейчас у гимна другой текст.

Тот осекся:

– Да?

Я кивнула.

– Эх, память течь дала, – пожаловался дедок, – ну, ничего. Заново исполню. Боже, царя храни! Сильный, державный, царствуй на славу, на славу нам!

Катя захихикала, Марфа дернула деда за рукав:

– Дедуля, это опять не те слова.

– А какие надо? – спросил Михаил Иванович. – Почему вам все не нравится?

Двери зала открылись, новобрачные вышли в холл. Марфа потащила старика за ними.

– Ура! – закричали Лена и Петя, когда мы оказались на улице.

– С вас десять тысяч, – объявила девушка.

– За что? – опешила Людмила.

– Фоточки, – пояснил Петя, – они ж не за так делаются.

– Вас не Фима прислала! – осенило меня.

– Кто есть Фима? С ним мы не знакомы, – заявила Лена, – нам продюсер не нужен. Сами на себя работаем. Рублики мне в лапки, плиз! – И она потерла руки.

– Расплатись, – велела Алексею Люда.

Тот отвел глаза в сторону:

– Э… э… я портмоне не взял. Ты сама им отдай, пожалуйста.

– Я невеста, – встала в позу Людмила, – у меня счастливый день. Ничего с собой нет, даже мобильный у Степаниды в машине остался!

– Ну, нет, ребята, так не пойдет, – грозным тоном произнес Петя, – платите!

Возникла пауза, и я поняла – сейчас разразится скандал.

Я улыбнулась фотографу и пошла к машине, говоря на ходу:

– Зачем нервничать? Сейчас все получите, кошелек у меня в сумке.

Открыв дверцу, я услышала характерный звук, схватила айфон, который лежал на заднем сиденье, и прочитала эсэмэску:

«Людмила Андреевна! Прошу прощения за то, что посылаю вам уже в пятый раз одно сообщение. Но ответа от вас нет, не знаю: вы видели извещение? Повторяю его опять: Надежда Васильевна скончалась. Очень прошу вас соединиться со мной для решения разных формальностей. Доктор Крюков Иван Николаевич».

Я замерла. Потом сообразила: у нас с Людой трубки одной модели, похожи, как горошины. Ни у меня, ни у Людмилы нет чехла и наклеек. Я держу в руке мобильный новобрачной. Меня охватила паника. Что делать? Как поступить?

– Мани-мани-мани, – запели хором Елена и Петр, – денежки в кармане… Где наши рублики-тугрики!