Хип-хоп маленьких лебедей

– Да! О том, как дело обстоит в реальности, знали только Корсаковы и узкий круг специалистов клиники, в которой лежит Женя. Но он там не под своей фамилией. Я пребывал в неведении. Даже меня обвели вокруг пальца, не поставили в известность! Что дальше? Спустя месяц после нашего возвращения из Австралии ночью мне позвонила Надежда Васильевна, сказала, что Людмила распоясалась, считает себя наследницей всего состояния, творит безобразия, устраивает в доме шабаши. Попросила: помоги, Михаил Иванович! И мы с тобой перебрались в Крапивино. Я пытался утихомирить Люду, но та пошла в разнос. Помнишь?

– Да, каждый вечер гости, они так напивались, что голые по дому бегали. Ха-ха.

– Вообще-то это не смешно! Я понял, что небезутешная вдова натворит дел! А потом вскрыли завещание.

– Облом ей! Ха-ха.

– Ох, это совсем не весело. Через два дня после известия о том, что ей ничего не достанется, Люда ночью вошла к матери в спальню и поменяла ей бутылку с водой. Надежда чутко спала, она проснулась, увидела дочь, воскликнула: «Что случилось?»

Людмила залебезила: «Вот, свежее питье принесла…»

Анекдот прямо. Она никогда о матери не заботилась. Что было в той бутылке? Не знаю. Надя содержимое вылила, на анализ не отдала.

Я был шокирован этим известием, понимал: Людмила не остановится. Сначала отравит мать, потом меня.

– Ой! А тебя почему?

– Она жаждет денег! После смерти Евгения кто стал наследником? Надежда? Она умерла. Кто следующий?

– Мы с Катей!

– Вы получите средства только после того, как справите двадцатипятилетие. Кого назначат опекуном? Людмилу! Она мать Екатерины. То, что она творит, известно только семье. И мне. На всякий случай она и меня уберет.

– Ой!

– И тогда я принял решение: притворюсь безумным стариком. В этом статусе я не враг для Людмилы. Опекуном человека с деменцией не назначат. Полного идиота никто слушать не станет, скажет Михаил Иванович: «Люда хотела мать отравить». Ну, он же кретин, больной.

– А-а-а-а! Ясно!

– Я стал потихоньку «терять разум». И все поверили в мое слабоумие, стали считать меня кем-то вроде кошки. Надежда потеряла бдительность и один раз поговорила при мне с клиникой, где лежал Женя. Я сообразил: что-то тут не так, пошел в лес за ягодами, взял в Годовинове машину, съездил к одному своему постоянному пациенту, он в очень серьезном месте работает. Тот узнал правду – Евгений жив. А недавно, когда Людмила решила выйти замуж за Алексея, я услышал другой разговор Надежды. Она беседовала в домике со своей подругой Лизой, сообщила той о решении написать завещание. Дескать, возраст у нее не молодой, а имущества много – квартиры, которые Андрей Николаевич купил, особняк в Крапивине тоже на нее записан. А еще адвокаты ей подсказали, как часть денег Евгения перевести на Людмилу, есть какой-то хитрый способ.

– Ой! Мать Кати такого могла натворить!

– Даже тебе ясно! А Надежде нет. Она меня просто вынудила! Заставила! В угол загнала. Пришлось начинать свою игру. Безумный дед, который ночью шляется по коридорам, никого не удивляет. Никто не думает, что у него уши есть. А я много интересного услышал. Что будет, если Люда выйдет замуж за Алексея? Знаешь, какой у парочки был план? Альфонс удочеряет Катю, становится ее юридическим отцом, получает все права на ребенка. Вдруг Екатерина умрет? Кто тогда ее наследники? Людмила и Алексей!

– Ой! Но тетя Люда и так деньги Кати получила бы, если… ну… она же мать! Зачем ей Алексей?

– Затем, что Люда с ума сошла от того, что любовью называет! И что у нас получилось? Надя решила не допустить их свадьбы. Ну, тут она права, жиголо никому не нужен. Бабушка велела Кате испугать стилистку, да так, чтобы та с воем прочь сбежала. Ты сама мне рассказала, когда узнала, что я не в деменции, как Екатерина посулила своей подружке из небогатой семьи новые кроссовки за то, что она изобразит ожившую покойницу!

– Да. Верно. Я не могла эту роль исполнить, Степанида меня видела.

– Глупость наиглупейшая.

– Козлова только поржала.

– Катя действовала глупо! Я тоже был против этой свадьбы. Следовало остановить Надю, которая вознамерилась отдать Людмиле часть денег, хотела отнять их у Кати и у тебя. Воистину Корсакова с ума сошла! Ее любовь к дочери – это патология! Идиотка старая! Кретинка! Она меня заставила!

– Дедушка!!! Это ты?

– Что я?

– Отравил тетю Надю?

– Да! Подливал ей «Зарометон»! Думал, сумасшедшая старуха быстро скончается, а Людмила отменит бракосочетание.

– Дедушка! Что ты наделал!

– Дура! Я спасал твое будущее. Людка с Алексеем сначала Катю убили бы, а потом тебя. Я должен был убрать Надьку, пока та не начудила со своим имуществом. И сделать Людмилу ее убийцей.

– Дедушка!

– Замолчи и слушай!

– Не хочу!