Хиппи

Он заговорит, и пять минут пролетят как один миг. Пауло чувствовал в этом доме присутствие дьявола.

– Ну и как? Каковы ощущения?

– Как-как… Это нельзя описать – можно только самому попробовать. Или поверить словам Лу Рида и «Велвет Андерграунд»

Лишь вогнав колючку в вену,
Оживаю постепенно.
Все не так, все на измене
В этой гонке неспроста
Я как будто сын Христа.

Пауло приходилось слышать Лу Рида. Этого ему было мало.

– Попытайся все же описать… Пять минут проходят.

Парень глубоко вздохнул. Одним глазом он глядел на шприц, другим – на Пауло. Понял, что надо ответить немедленно и избавиться от назойливого «писателя», покуда того не выгнали отсюда с деньгами вместе.

– Я так понимаю, ты пробовал наркоту. И знаю, как действуют гашиш и марихуана – в душе воцаряется мир и покой, человек испытывает эйфорию, уверенность в себе, ему хочется есть и трахаться. Для меня это все неважно… для меня это все – из жизни, которой нас всех обучили. Ты куришь гашиш и думаешь: «Мир прекрасен, я наконец-то стал обращать внимание на то, чего прежде не замечал», но в зависимости от дозы вскоре отправляешься в странствия, которые приводят в ад. Ты принимаешь ЛСД и думаешь: «Мать твою, как же я раньше не видел, что земля дышит, а цвета меняются ежесекундно?» ты это хотел узнать?

Да, Пауло хотел узнать именно это. И ждал продолжения.

– С героином все совсем иначе: ты вполне владеешь своим телом, своим мозгом, своим искусством. И чувствуешь при этом неимоверное, неописуемое счастье, которое заполоняет вселенную. Иисус сошел на землю. Кришна – в твоих венах. Будда улыбается тебе с небес. И это не глюки, а реальность, чистейшая реальность. Веришь?

Нет, он не верил. Но лишь молча кивнул.

– На следующий день нет ломки, и чувствуешь только, что побывал в раю и вернулся оттуда к этой подделке, которую тут называют миром. Идешь на работу и вдруг сознаешь, что все вокруг – ложь, что люди из кожи вон лезут, оправдывая свое существование, пыжатся, напуская на себя значительность, на каждом шагу создают сложности, потому что, преодолевая их, обретают, как им кажется, силу и власть. Ты не в силах больше сносить это лицемерие и решаешь вернуться в рай, однако рай дорог, а врата его узки. Вошедший постигает, что жизнь прекрасна, что солнце можно разделить на лучи, и оно не будет больше этим скучным кругляшом, на который даже и взглянуть нельзя. На следующий день ты едешь с работы, и вагон набит людьми – и глаза у них пустее, чем у здешних завсегдатаев. И каждый думает, как приедет домой, приготовит ужин, включит телевизор, уйдет от действительности, но пойми ты, действительность – это белый порошок, а не телевидение!

Пауло слушал его и чувствовал искушение попробовать – пусть хоть один раз, всего один раз. И парень без возраста знал это.

– Когда я курю гашиш, понимаю, что существует мир, к которому я не принадлежу. То же – и с приемом ЛСД. Но героин… героин, понимаешь ли ты… – это я и есть. От него хочется жить, независимо от того, что там будут говорить те, кто снаружи. Проблема с ним только одна…

Хорошо, что она есть, эта проблема. Пауло срочно нужно было узнать, в чем она заключается, потому что он находился в нескольких сантиметрах от кончика иглы и от своего первого опыта.

– А проблема в том, что организм привыкает, и ему нужно все больше. Сначала я тратил пять долларов в день, сейчас мне, чтобы попасть в рай, нужно двадцать. Я уже продал все, что можно – теперь остается только просить милостыню, а потом – воровать, потому что дьяволу не нравится, когда люди познают рай. Я наперед знаю все, что будет дальше, потому что так случилось со всеми, кто сейчас находится здесь. Но мне на это плевать.

Забавно. У каждого свое мнение о том, с какой стороны двери расположен рай.

– Пять минут уже вроде бы прошли.

– Да. Ты все толково мне объяснил. Спасибо.

– Начнешь писать – постарайся не уподобляться тем, кто осуждает все, чего понять не в силах. Будь честен. Лакуны заполни с помощью воображения.

Оба сочли, что разговор окончен, но Пауло не тронулся с места. Юноша/старик, сунувший деньги в карман, не возражал, рассудив, вероятно, что тот, кто уплатил, имеет право увидеть.

Он насыпал на ложку белого порошка и поднес к ней снизу огонек зажигалки. Мало-помалу порошок начал плавиться и превращаться в жидкость. Тогда юноша/старик попросил Пауло помочь ему со жгутом, чтобы резче выступила вена.

– Кое-кому и колоться уже не во что – вены ушли, что называется… Тычут иглу в ногу, в кисть руки, но мне, слава богу, до такого еще далеко.

Он набрал в шприц жидкости из ложки, потом, как и обещал вначале, несколько раз ткнул себя иглой, предвкушая вход в райские врата. Наконец сделал впрыскивание, и из глаз его почти сразу же ушло беспокойство, сменившись блаженством, чтобы через пять-десять минут потускнеть и уставиться в некую точку в пространстве, где, по его словам, парили Будда, Кришна и Иисус.