Хиран. Для кого сияет бриллиант. Книга 1 (СИ)

- Папу, - сказала она и отвела взгляд. Поставила коробку на стол, потянула за шнурок, открыла. Дрожащими пальцами взяла один желто-оранжевый шарик обсыпанный орехами и кунжутом и подошла к Колину. - Попробуй. Это так сладко.

Колин как заколдованный, не прерывая контакта с ее взглядом, послушно надкусил угощение. Действительно, было сладко. От ладу на его языке. И горько, от всего того, что их окружало. Колин отвел руку Хиран, от своего рта и направил к ее губам. Она тоже надкусила угощение, зажмурившись от удовольствия. Он смог держать себя в руках несколько секунд, пока жена смаковала ладу, а потом наклонился и поцеловал жену в губы, с приставшими на них кунжутными зернышками. Ее глаза распахнулись, но почти сразу снова закрылись. Оставшееся не съеденным ладу выпало из ее рук, и она обвила ими Колина за шею.

Его сладкая принцесса. Слаще ладу. Ценнее любого бриллианта. Ее губы раскрылись навстречу его рту и Колин не сдерживаясь, проник в эту сладость языком. Он хотел ее всю, без остатка. Целовал ее и делался безумным от ощущения ее близости от понимания ее доверия ему. Колин подхватил Хиран на руки и отнес на диван. Сел сам и усадил жену на колени. Она откинулась ему на руку, позволяя целовать ее лицо, шею, ключицы. Ее пальцы зарылись в его волосы на затылке и слегка натянули, посылая волну дрожи по его позвоночнику. Каждый поцелуй возбуждал его все больше, ему было мало. Он становился все более жадным с каждой секундой. Уже зная, где находятся застежки на ее наряде, Колин прошелся пальцами по спине жены, расстегивая маленькие крючочки на ткани ее туники, расположенные вдоль позвоночника. Спустил с плеч тонкую ткань и открыл для своего взгляда совершенной формы грудь, прикрытую простым, без кружев и украшений бюстгальтером. Но смотреть было мало. Его губы хотели ее коснуться и Колин не стал себе в этом отказывать. Он хотел бы снять последнюю преграду на своем пути, но знал, что Хиран проще и спокойнее постепенно отдаваться страсти, а стремительность ее еще пугает.

И поэтому Колин позволял себе целовать ее плечи, ключицы, и грудь, там где она была открыта. Но постепенно он пробирался все дальше и дальше, и по мере того как он приближался к заветной цели, Хиран все больше распалялась. Колин чувствовал ее дрожь, которая передавалась ему, усиленная стократно. Он слышал ее прерывистое дыхание и сам с трудом дышал. Когда Колин, превозмогая желание тут же стянуть с Хиран оставшуюся одежду и уложить на диван, все же избавил ее от лифчика и коснулся губами затвердевшей вершинки, Хиран тихо застонала и выгнулась навстречу его губам. Они делали это и раньше, и Колин знал, что теперь может быть смелее, но намеренно медлил. Он ласкал грудь жены то жадно и страстно, то отступал и лишь едва касался ее кончиком языка. Хиран же все сильнее сжимала его волосы на затылке, принося Колину боль и стонала, неся ему наслаждение.

Он хотел ее так безумно, что было больно дышать. Воздух едва проникал в легкие, но казалось, не насыщал, а с тяжелым толчком вырывался наружу. Сердце оглушительно билось, разгоняя кровь, словно в несколько раз загустевшую.

Он посмотрел на лицо Хиран и в который раз поразился ее красоте. А сейчас она была поразительно прекрасна. С закрытыми глазами и трепетавшими черными ресницами, с лихорадочным румянцем на щеках, с влажными губами, приоткрытыми в попытке вдохнуть глубже. Она была совсем другой в его объятиях, в минуты страсти. Она принадлежала ему.

Не в силах больше противостоять жгучему желанию, ненасытной потребности в ней, Колин стал стягивать с жены оставшуюся одежду, и она распахнула глаза, только теперь опомнившись. На мгновение заволновалась.

- Но еще не ночь… - растерянно, но не протестующе, пролепетала она и втянула в себя воздух, когда Колин, стащив с нее широкие штанишки вместе с трусиками, прижался губами к ее животу, чуть выше пупка, а потом принялся покрывать поцелуями ее бедра, колени, затем возвращался и прокладывал дорожку из поцелуев к груди. Он целовал ее с жадностью вора, укравшего единственный в мире бриллиант.

- Пожалуйста. Пожалуйста, моя принцесса. – умолял он снова и снова.

Когда Колин оторвался от жены, чтобы раздеться самому, то не смог отвести взгляд от обнаженного тела, распростертого перед ним на диване, и едва не сошел с ума, когда Хиран протянула к нему руки, желая, чтобы он вернулся в их сладостный плен. Он плохо соображал от возбуждения, но все же вспомнил о защите. После той первой брачной ночи, хоть и средь белого дня, Колин не позволял себе оплошности, заботясь о презервативах. Но сейчас искушение было так велико. Наплевать на все и поступить как подонок, в последней попытке удержать неудержимое. Забыть о защите и отдаться во власть инстинктов, надеясь на лучшее, а может, в тайне желая иного исхода.

Но не посмел. Он был не лучшим выбором Хиран, он не мог дать ей всего, что она заслуживала, но поступить с ней так он не мог. Она ему доверяла.