Хиромантия

Мужская находится на севере, женская – на юге.

Головная линия разделяет эти части: север и юг.

Северные народы неизбежно приговорены к работе, и также неизбежно является к ним прогресс, дитя работы; если б они оставались в бездействии, – дурная погода, холод и голод скоро бы принудили их выйти из этого состояния. Их аппетит двойной. Когда они хотят остановиться – их бичует необходимость.

Южные народы едва имеют нужду в пристанище, они не страдают от холода, и их беспечный голод легко удовлетворяется. Им нужна двойная добродетель для работы. Небо так прекрасно, море так сине, воздух так ароматен, созерцание так сладостно! А созерцание баюкает воображение и будит чувственную любовь, которая пленяет и раздражает.

Смотрите: у народов севера есть промышленность – Меркурий; искусство, основанное на науке – Аполлон; гордость, которая воспрещает им лениться, – Юпитер.

Все, что мужественно.

У южных народов: чувственная любовь, воображение. Все, что женственно.

Южные народы покорены народами севера.

Восток – это начало, восхождение солнца, – это исходная точка всех вещей; восток дает жизнь, день, религию, науку, искусство, но ничего не удерживает. Восток дает семя и засыпает, – это сластолюбец в своем серале.

Восток дал свет южным народам, и эти последние нашли его прекрасным и заставили великолепно сиять искусствами, славой, войной, цивилизацией; и заставляя его беспрерывно действовать, с помощью энтузиазма их нервной натуры, они разлили такой блистательный свет, который подобен солнечному блеску; а потом они дозволили уменьшаться этому свету, ибо от него устали их глаза, и он стал факелом, который прибили они к стенам своих залов распутства, и в опьянении они уснули.

И свет потух.

Большой палец обращен к востоку, чтоб получать желания и заставлять созревать их посредством воли; отсюда выходит линия жизни, головная линия и линия сердца.

Сердце и идея стремятся к востоку; на запад они идут умирать.

Америка – запад.

В руке на запад смотрит Меркурий (торговля), Марс (борьба) и Луна (каприз); воображение только тогда становится воображением, когда оно освещено искусством; иначе оно спит, как спит огонь в кремне и стали, ожидая удара, чтоб брызнуть; до той минуты оно – ложь.

Все, что выходит из торговли – полезно для Америки, она живет этим, ее могущество основано на борьбе; она ведет эту борьбу против своих лесов, против моря, она увеличивается, но получает только последние лучи цивилизации. Она может заставить блистать железо, но никогда не просветит мира. Это – могила искусства.

Это страна эгоизма, а эгоизм – смерть сердца.

И когда сердце более не бьется, тело, если оно не перестало еще существовать, не что иное, как гальванизированный труп.

На западе не будущее, а конец.

И если со временем Америка приведет ночь на землю, Восток пришлет новый день, который рассеет ночь.

И юг проснется перерожденный, но перерожденный женственными добродетелями – воображением и любовью. И снова он осветит север, который вновь найдет свою мужественную добродетель – необходимость.

Говорят: молодая Америка. Но где ее юность? Где ее наивность, ее порыв, нежность? Что в ней есть молодого? Она все взяла разом: седины и цивилизацию – растление! Она имеет все пороки старика, скептического и высохшего, и думает управлять миром. Какое безумие! Управляет голова, иногда сердце, но рука – никогда!

Линия сердца

Мы видели, что бугорки дают людям различные качества, более или менее великие, смотря по их большему или меньшему развитию. Этой системы следовали и во френологии, и в ней те же самые линии, ибо одно и то же правило повсюду; качества, которые принесут они, будут в более или менее совершенном соотношении, смотря по их формам, смотря по их большему или меньшему согласию и более или менее благоприятному цвету. Читателю будет легко следить за нами, дело только в том, чтоб познакомить его с некоторыми знаками природы, которые она же наносит везде, особенно в небе, и которые с небес отражаются на человеке, а следовательно и на руке. Эти знаки изменяют значение линий, но они немногочисленны и могут быть всегда объяснены посредством аналогии.

Во всяком случае завещанное веками наследие, ибо искусство хиромантии начинается вместе с началом мира, оставило наблюдения, доказательств которым мы еще не нашли; мы не отрицаем их совершенно, но приводим, не гарантируя их точность. Мы приводим эти наблюдения, прибавляя слово – предание, для обозначения их источника, или сокращение (tr).

Вообще всякая бледная и широкая линия предвещает недостаток или, если хотите, противоположное тому качеству, которое принадлежит этой линии (предание).

Мы уже знаем, что линия сердца – это первая линия, проходящая горизонтально по вершине ладони, – та, которая пробегает у подошвы бугорков.

Она должна быть чиста, хорошего цвета и идти до перкуции руки, выходя из бугорка Юпитера; тогда она выражает доброе сердце, сильную и счастливую привязанность.