Хирург

Если не люди, то кто? И кто вы двое? Память нарисовала Ленку, сигарету в её изящных пальчиках… Эти люди всего-навсего пытались выжить, а он был щитом, единственным средством от смертельной болезни. С ним поступили жестоко, но так сделал бы любой, цепляясь за жизнь.

«…будет чисто» — пульсировало в голове.

Напротив клуба Алекс остановился и долго изучал титанов, изрезанных желобками дождевых потоков.

Над боковой дверью красовалась надпись «Интернет-кафе „Встреча“». Пересчитав мелочь, он заплатил веснушчатому сисадмину и уселся за компьютер.

Клацая по западающим кнопкам, он набрал свой старый адрес, ввёл пароль: сто двадцать непрочитанных писем, большинство из которых — спам. Несколько писем его заинтересовали: одно от неизвестного адресата с просьбой вернуться и не мучить мать, второе — от Ленки. Какими смехотворными казались сейчас её угрозы!

Не мешкая, он напечатал: «Лена, я знаю, кто вы. Через несколько дней за вами придут палачи, я навёл их. Пока не поздно, уходите».

Асоциальный элемент

Щёлкнул дверной замок — Ольга метнулась в прихожую. Медленно отворилась дверь, и на пороге возник Алекс. Не обращая на неё внимания, он прошёл в туалет, умылся.

— Что там? — спросила она, пытаясь перекричать журчание воды.

Он как будто бы издевался, тянул время. Растерев лицо полотенцем, повернулся к ней.

— Жив твой Эдуард.

Что ответил, что нет. А ведь на лбу написано: «меня пропустили через мясорубку, а потом проехались катком».

— Не издевайся, — взмолилась она. — Что там? Что он тебе сказал?

— То, что я супрессор, что у меня всё будет хорошо, мне можно возвращаться домой, — он запнулся и проговорил чужим голосом. — Через пару дней там будет чисто.

Подойдя вплотную, Ольга заглянула в его глаза.

— Ты или врёшь, или недоговариваешь, — теряя терпение, она сбивчиво пробормотала. — Смотри на меня! Ты врёшь… не умеешь ведь врать! Скажи правду. Какой бы она ни была. Я готова.

— Там у него люди. Мужчина и женщина. Вели себя как хозяева. Говорили со мной в основном они. Это… да-да, не смотри так. Думаю, это они… палачи. Уверен, что это они. Честно, сомневаюсь, что они люди. Из человеческого у них остались лишь тела… очень красивые тела. Мужчина-палач… я сначала подумал, что он и есть Эдуард. На первый взгляд галантный, ухоженный… пока не заговорил. У них вообще нет эмоций! Смотришь на них и видишь ожившие трупы…Если бы ты слышала, как они говорят о людях! Мы для них не более чем фигуры на шахматной доске…

— А Эд?

— Сидел на диване… — Парень запнулся и продолжил. — Женщина сказала, что он болен, а они рядом, чтобы помочь, и намекнула, что он переступил рамки дозволенного…

— Что с ним? Расскажи всё! Вспомни… Любая мелочь важна!

— Не знаю… бывает, чувствуешь: что-то не так, а что, понять трудно.

— Чёрт!.. Значит, он прав: меня ждут.

— Может, они укатят в Кременчуг? — спросил он жалобно. — Сказали же, что там будет чисто…

— Фиг! Думаешь, эти единственные?

— Я бы на твоём месте уезжал отсюда.

— И что? — она потупилась. — Всё равно найдут. Нет выхода, понимаешь? Мне нужно знать, что с Эдом. Если сдаться…

— «Если сдаться», он перестанет быть нужным и… А если ты уедешь, они пойдут за тобой.

— И он перестанет быть нужным, — Ольга задумалась. — Слушай! Ты говорил, что прослушал разговор… у тебя есть микрофон…

— Увы! Шпионский набор остался в Кременчуге.

— Бли-и-ин! — она прислонилась лбом к стене. — Что мне делать? Вот ты как поступил бы?

— Я сбежал. Как видишь, не зря. Сейчас думаю, палачи хуже, чем те, что были в Кременчуге, я предал…

— И я предаю. Каждую минуту предаю. А ведь он не сдал меня. Знал, что так будет, и не сдал.

Ольга видела один выход: позвонить Эдуарду. Если трубку возьмёт кто-то из палачей… узнать, чего они хотят. Чтобы позвонить, нужен телефон паренька. Если попросить, он, понятное дело, не даст. Надо, чтобы он разделся, иначе так и будет таскать телефон в кармане.

— Где здесь море? — брякнула она.

— Утопиться я тебе не дам.

— Я и не собираюсь, — она скрестила руки на груди, глядя на его карман. — Вода вымывает дурь из головы.

Парень вздохнул и сказал:

— Пойдём вместе. Только кофе выпью, ты не хочешь?

— Нет, разве что за компанию.

— Тогда идём.

Потягивая безвкусное пойло, Ольга разглядывала паренька: совсем малёк, усталый, измученный настолько, что похож на выпотрошенную тушку. Хорошо, почти удалось его вытащить на море, там он, сто процентов, разденется. Жаль, что пистолета нет. Так постреляла бы этих уродов. А что, если сделать самострел? Порох должен продаваться в магазинах для охотников, подходящая труба валялась во дворе.

— Слушай, Алекс, здесь есть дрель?

От неожиданности парень вздрогнул, разлепил веки.

— А?

— Дрель, спрашиваю, есть?

— Зачем тебе?

— Дырку в башке сверлить, — злобно бросила она. — Желательно ручная… маленькая такая дрелька, чтоб подольше и помучительнее. И ещё мне поищи молоток или кувалду. Чем тяжелее, тем лучше.

Парень протёр глаза.

— Зачем?

— Какая разница! Мне. Нужна. Дрель. Слушай, ты или не мешай, или гони меня на фиг!

— Не ори! Сейчас посмотрю.