Хирург

— Дорогой, давай сегодня съездим в город, — говорила Анжелка, подпиливая ноготь.

По телику показывали бокс. Плечистый латинос мутузил негра в синих трусах. Кто из них кто, я не вникал, но был за латиноса. Если бы братан смотрел, он бы тоже болел за латиноса, потому что он белее негра. Интересно, а если бы хачик бился против негра, за кого бы он был? Негры, как-никак, иностранное бедствие. У нас всё больше хачи кровь портят.

— Опять одной ехать? — она уставилась на меня. — Что происходит? Так и думаешь всё лето дома проторчать?

Я не знал, что соврать, и промолчал. Никуда выходить не хотелось. Вдруг опять что-то приглючится? Хотя, почти три недели дома сидел — вроде, попустило. Или тот чувак всё-таки был для меня опасным? Просто чуйка вовремя сработала.

— Ну, давай на море, что ли, съездим, — клянчила она. — Мне скучно одной, я тут никого не знаю. Или в кино? Да, блин, в нормальный супермаркет! — крикнула она.

На диван, где я сидел, шмякнулась подушка.

— Ты чё, вообще, а? Совсем оборзела?

— Господи! — она заломила руки. — Зачем я за тебя замуж вышла! Я ж тут погибаю! Заживо гнию! У меня же ни одного друга тут нет!

— Анжелика…

— Иди ты… — махнув рукой, она развернулась и побежала по лестнице наверх.

Вот же дура психодрольная! А ведь свалит же. Выуживай её потом из Днепра, подарки дари. Надо чем-то занять её. Иначе в гроб загонит. Снять, что ли, салон красоты? Пусть балуется. Или похерит она его, как и всё остальное. Безрукая курица! Будет ещё один геморрой мне.

В спальне она доставала шмотки из шифоньера, подносила к зеркалу, мысленно примеряла, кривилась и швыряла на постель. На глазах — слёзы, дёргается вся. Ну, прям трагедия. Как бы не заржать.

— Анжелика, давай съездим завтра?

— А почему не сегодня? — она упёрла руки в бока.

— Сегодня я не настроен. Ну, правда. Ничего ведь страшного.

Я сгрёб её в охапку, она трепыхнулась пару раз и затихла.

— Сам посуди, — прошептала она. — Ты раньше таким не был!

— Нам нужно отсидеться…

— Тебя перестал интересовать даже… даже секс! Сядешь, в одну точку уставишься и пиво литрами хлыщешь.

— Секс, говоришь, меня не интересует? — я повалил её на кровать. — Ну, тогда держись!

Понятно, думал я, лёжа рядом с утомлённой Анжелкой, голодной она была, вот и взбесилась. Почаще это надо. И себе кайф, и тёлка спокойней будет. Вон, растянулась и даже не сопит. Рожа довольная, глазки закрыты. Клёвая всё-таки у меня жена!

Я осторожно встал, сгрёб вещи с кровати и попытался запихать в шифоньер.

— Дорогой, я сама, — донеслось из-за спины.

И ни фига она не спала — балдела просто.

— И всё-таки я сегодня съезжу, проветрюсь. А ещё я хочу приготовить новое блюдо…

— Какое?

— О-о-о! Пальчики оближешь! Орешки нужны, чернослив и миндаль.

Я усмехнулся: во, через какое место ей мозги вправлять надо! Да и у самого в голове посветлело.

— Денег дать? На вот, — я выгреб из кармана скомканные сотенные купюры и протянул ей.

— Спасибо! — она взяла деньги. — А то у меня осталось всего сто баксов. А вдруг мне захочется что-то себе купить? Слушай! — продолжала она, торопливо одеваясь. — А давай купим… щенка!

— Не, после Цезаря не хочу собак.

— Но ты же любишь… Давай не ротвейлера, а, скажем, — она задумалась, — спаниеля. Они по двадцать лет живут. Или охотничью какую-нибудь.

— Говно. Недомерки.

Цезарь был классный. Настоящий мужик. Чужих в квартиру не пускал, а если войдёт кто из друзей, не выпускал, пока я не прикажу. Помню, в лес выехали на пикник, он трёх коз зарезал. Жалко, не баранов, на шашлык бы пошли. А с этой мелочью разве что кур травить.

— Ну, овчарку азиатскую, — сказала Анжелка, крася правый глаз и поглядывая на моё отражение в зеркале.

— Не надо. Заболеет ещё, издохнет, — я вздохнул.

Цезарь умер год назад. Семь лет ему было. Говорят, роторы больше десяти лет не живут. До сих пор жалко. Как будто кто-то из семьи умер. Малой родился, но разве заменит он Цезаря? Пока это орущий кусок мяса.

— Я готова! Ну, как я тебе?

Ну ни фига себе! Юбка едва булки прикрывает, майка белая в обтяжку, соски просвечивают. Два хвоста спереди, на голове — светлая кепка.

— Я б тебя сразу завалил, как увидел. Иди сюда.

— Не-е, потом, — она увернулась от протянутой руки и сбежала по лестнице.

Взревел мотор. Я выглянул в окно, провожая взглядом свой пыльный «Сабурбан».

Всё-таки права она. Скис я совсем. Надо будет выдернуть Макса с женой и в ресторан поехать. Или на пикник. Ещё лучше яхту взять и на пару часов в море забуриться. Брат говорил, что у него водолазные костюмы есть. Вообще класс! Поныряем, рыбы настреляем. Наша домработница потом её приготовит.

Жизнь налаживается! Вот, представил, и всего этого захотелось. Ещё вчера не хотелось ни фига. Значит, я не псих. Если и был психом, то вылечился. Больше не кажется, что кто-то следит. Старый стал, нервы расшатались. Что у нас завтра? Я посмотрел на календарь: суббота. Вот и хорошо.