Хирург на районе

Не скажу, что послеоперационный период у парня протекал легко: развилась легкая желтуха, обусловленная обширной травмой желчеобразующего органа, но молодость в конечном итоге победила, и юноша пошел на поправку.

Кризис миновал, и уже никто не сомневался в благополучном исходе. Подходил к концу и оговоренный срок моего пребывания завотделением хирургии ЦРБ.

Наступило 30 августа 2005 года. Меня вызвал к себе Лившиц.

— Добрый день! — как можно любезнее поздоровался начмед и продолжил: — Дмитрий Андреевич, я хотел бы попросить вас остаться. Как вы на это смотрите?

— Отрицательно! — возмутился я. — По-моему, мы с вами все уже обсудили в этом кабинете месяц назад!

— Ну, может быть, за это время вы передумали?

— Нет, не передумал, завтра я отрабатываю последний день и уезжаю вечерним поездом. Моя семья уже уехала, мы вывезли вещи, все, Семен Семенович, я больше у вас не работаю.

— Подождите, не торопитесь! Вы знаете, что отец того парня, которому вы недавно спасли жизнь, очень обеспеченный человек? Подчеркиваю, очень обеспеченный!

— Я рад за него.

— Вы зря иронизируете! Его сейчас нет в поселке, он улетел по делам в Москву, но он мне позвонил и попросил поговорить с вами.

— О чем? Семен Семенович, о чем поговорить?

— Минуточку терпения, Дмитрий Андреевич! У этого человека сеть магазинов, несколько колбасных цехов, поэтому он может себе позволить спонсорскую помощь нам.

— Выражайтесь яснее.

— Он готов купить больнице эндовидеохирургическую стойку, оплатить вашу учебу в лучшей клинике страны, чтобы вы стали развивать лапароскопическую хирургию в нашей больнице.

— Семен Семенович, вы не слушали меня? Я уже продал свою квартиру здесь и купил другую, в городе. С первого сентября в моей квартире будут жить другие люди!

— Ничего, Олег Иванович, так зовут бизнесмена, предусмотрел и этот вариант, у него есть свободная квартира недалеко от больницы, он вам ее сдаст в безвозмездное пользование. Ну как вам предложение? Я понимаю, неожиданно, но я вас не тороплю, завтра дадите ответ.

— А почему Олег Иванович желает, чтоб именно я стал развивать эндовидеохирургию в нашей ЦРБ? Если ему некуда деньги девать, то пусть пригласит уже готового специалиста!

— Он объяснил, я ему тоже этот вопрос задал. Олег Иванович консультировался с разными светилами и узнал, что при таких травмах выживает лишь каждый тысячный и что его сына оперировал великолепный хирург. Поэтому он выбрал вас.

— Ну, вы меня перехваливаете.

— Это Олег Иванович так решил, хотя и я присоединяюсь к его мнению. Так что, подумаете?

— Я уже подумал, Семен Семенович.

— Уже? Вам не надо время, чтоб все досконально обдумать?

— Семен Семенович, предложение заманчивое, но я его не принимаю.

— Ну почему? Что вас смущает?

— Меня смущает, что я после этого стану зависимым человеком. Я не верю в доброго самаритянина. Наверняка Олег Иванович захочет вернуть свои вложения.

— Ну, конечно, он будет получать свой процент, но мы оформим все официально, юридически!

— Нет, спасибо. Мне это не подходит.

— Это ваш окончательный ответ?

— Да, окончательный и бесповоротный! Можете Олегу Ивановичу так и передать!

— Жаль, жаль, Дмитрий Андреевич, я думал, сумею вас переубедить! Не каждый день такое предлагают!

— Ну, значит, так тому и быть, — решил я.

Безусловно, мне хотелось остаться, все-таки десять лет жизни прошло в этих стенах. Сотни, если не тысячи успешных операций выполнено за этот промежуток времени. Но если б я остался, то о профессиональном росте и кандидатской можно было бы забыть. Я сделался бы лапароскопической прислугой неведомого Олега Ивановича. Нет, решил — значит, надо ехать. Я оставался в обожаемой мною хирургии, просто выходил на более сложный ее уровень.

Мне и хотелось уехать, и грустно было от мысли, что скоро покину эти места.

Когда я приехал, то начал учиться оперировать детей; а сейчас, уезжая, обнаружил, что мне на операцию стали попадать уже их дети. Незадолго до отъезда мне довелось оперировать трехлетнюю девочку с ущемленной бедренной грыжей. Операция прошла успешно, ребенок быстро пошел на поправку, и однажды ее мама спросила у меня:

— Дмитрий Андреевич, а вы не помните меня? Десять лет назад вы оперировали меня с острым аппендицитом, мне тогда было тринадцать. А сейчас вы спасли и мою дочь! Вы не находите, что в этом есть что-то мистическое?

— Я нахожу, что просто начинаю стареть. Если останусь тут, то, возможно, еще и ваших внуков придется оперировать!

— Так и оставайтесь! Все больные и персонал очень переживают, что вы уезжаете!

Но как оказалось, не все. В последний день моей работы, 31 августа 2005 года, пришел странного вида чудила и попытался испортить мне настроение.

— Дмитрий Андреевич, я слышал, вы уезжаете? А вы меня не помните? — начал мужчина. — Я Григорий Исаакович Шварцман.

— Что-то не припомню, а что вы хотели?

— Видите ли, Дмитрий Андреевич, благодаря вам я стал глубоким инвалидом и теперь, как это принято, хочу возмещения и морального, и материального ущерба.

— А в чем дело? Что-то вы не похожи на инвалида.

— Это снаружи, а внутри я глубокий инвалид.