Хирург на районе

— Давайте ближе к делу, Григорий Исаакович.

— Хорошо! Три месяца назад я лечился у вас по поводу обострения хронического панкреатита. Все хорошо! Все замечательно! Обострение прошло, но при выписке вы мне дали рекомендации, в результате которых я заработал дисбактериоз, прошу прощения, и теперь каждые полчаса бегаю в туалет по большому. Стул наижидчайший!

— У вас есть с собой выписка и рекомендации?

— А как же, все есть! Вот выписка, вот рекомендации, двадцать один препарат!

— Послушайте уважаемый, что-то вы путаете, здесь все препараты разбиты на группы, я вам сказал принимать по одному препарату из каждой группы. Написал из лучших побуждений названия большинства препаратов, я же не знаю, какие в аптеке на данный момент есть. Какие претензии?

— Так, я-то принимал все препараты из списка!

— Зачем все, если я вам по группам все расписал и подчеркнул?

— Так значит, я не понял, надо лучше объяснять!

— Я вам и написал, и рассказал, уж не знаю, как еще объяснять. Все понимают, а вот вы один не поняли!

— Но я же пострадал! Вы собираетесь мне компенсацию выплачивать?

— Нет, конечно. Хотите денег — подавайте в суд. Только не знаю, как вы объясните тот факт, что вы не пришли разъяснить непонятное.

— А что, можно было прийти переспросить? И вы бы меня не ругали?

На этой грустной и смешной истории я хочу окончить повествование о моей работе в ЦРБ. В конце рабочего дня я накрыл стол, пригласил всех. Услышал о себе много интересного и приятного, в какой-то момент мне даже захотелось остаться, но я вовремя одумался.

Таких проводов местный вокзал, наверное, давно не видал. Кроме персонала со мной прощались мои бывшие пациенты, многие пришли с детьми. Проводник вагона все спрашивала, мол, кого провожаете? «Нашего хирурга, Дмитрия Андреевича Правдина!» — прозвучало в ответ.

Я стоял в вагоне, прижавшись к запотевшему стеклу, и думал о том, что мужчины не плачут, и долго, долго махал рукой провожающим, пока они совсем не скрылись из виду, превратившись в неразличимые точки. Районная эпопея благополучно завершилась, впереди ждала новая бурлящая интересными событиями жизнь.

Эпилог

Прошло три месяца после того, как я покинул центральную районную больницу. На новом месте меня приняли относительно нормально, правда без оркестра и туша. Леонтий Михайлович и здесь оказался непререкаемым авторитетом.

Работая в многопрофильном стационаре, я на себе в полной мере ощутил пользу районной хирургии. Большинство врачей, не прошедших этой школы, были сильны в своей специальности, но любой шаг в сторону от проторенного пути заводил в тупик. Все были узкоспециализированы. В нашем отделении, пожалуй, только Ермаков и я могли на должном уровне поспорить с представителями других специальностей. Многих это сильно раздражало.

Я был весьма удивлен, когда сосудистые хирурги пригласили в свое отделение врача из гнойной хирургии, чтобы тот вскрыл постинъекционный абсцесс у пациента ангиохирургического отделения.

— А что, вы сами не можете? — спросил я. — На артериях оперируете, а гнойник простой не можете разрезать и дренировать, с этим же любой интерн справиться?

— Мы-то можем, но нам нельзя, запрещает начальство, — поправили меня ангиохирурги. — Каждый должен заниматься своим делом: сосудистый хирург — сосудами, торакальный — грудной клеткой, абдоминальный — животом и так далее.

Первое время я порывался сам оперировать смежную патологию, но меня быстро осадили и поставили, как говорится, на место. Помню один довольно не приятный инцидент. В мое дежурство поступила бабушка 85 лет с ущемленной паховой грыжей. Ущемленным оказался придаток яичника, уже измененный длительным сдавливанием, не жизнеспособный. Я, недолго думая, взял да и удалил его без всякого труда.

На утренней конференции мне устроили такой жесткий разнос! Мама не горюй! Особенно лютовал один преклонных лет профессор кафедры факультетской хирургии, у которого было что-то личное к бывшим районным хирургам. Сам он в свое время выгодно женился на дочке предыдущего профессора, после института остался на кафедре, защитил кандидатскую диссертацию, а потом и докторскую помогли сделать. Сам он почти не оперировал, в лучшем случае ассистировал опытным хирургам, но регулярно проводил обходы и со знанием дела воспитывал молодежь.

— Почему вы не пригласили гинеколога? — шумел профессор.

— Да операция технически несложная, я их в районе много раз выполнял! Ни одного осложнения не наблюдал! — стал оправдываться я.

— Здесь вам не район! Не ЦРБ! Здесь многопрофильная клиническая больница, такие номера у вас больше не пройдут! А вдруг родственники в суд подадут?

— Так бабке 85 лет, на кой ей яичник? Тем более что при осмотре он был изменен, не жизнеспособный. Думаю, и гистологическое исследование этот факт подтвердит!