Хирург возвращается

— Если сегодня кровотечение не возобновится, то завтра выпишу, если вы, конечно, не возражаете. Сейчас рана затянулась коркой, отмечается повышение показателей красной крови: переливание сыграло свою роль. Рекомендации дам, а тут его зачем держать?

— А вдруг рецидив произойдет кровотечения?

— Значит, привезут к нам опять и будем лечить. А сейчас… Дома и стены помогают, ему нужен хороший уход и питание. С родственниками я переговорил, они не возражают. Да и сам больной стремится на выписку. — При этих словах Вальтер кивает и машет в сторону окна, давая понять, что полностью со мной согласен.

— Выписывайте, вам виднее! — крякает заведующая, и мы переходим к следующему пациенту.

К концу обхода на доктора Васильеву приятно посмотреть: добрая и внимательная женщина, со всеми доброжелательна и разговаривает простым человеческим языком. И не скажешь, что еще час назад от нее все шарахались в разные стороны!

Когда мы обсуждаем результаты обхода в ординаторской, в дверях показывается дежурная медсестра и тихо спрашивает:

— Зинаида Карповна, там к доктору Правдину в палату только что поступил больной с кровотечением. Группу крови определять?

— Откуда он взялся? — хмурится заведующая. — Как мимо меня просочился? Вам же известно, что вся госпитализация в отделение в дневное время происходит только с моего ведома!

— Да, Зинаида Карповна, — оправдывается девушка, — знаю! Но его из кабинета эндоскопии привезли, по экстренке.

— Всем добрый день! — В кабинет вваливается здоровый дядька, местный врач-эндоскопист, Родион Афанасьевич Бобров. Это колоритный молодчик лет пятидесяти, с небритой дней десять, сморщенной физиономией, с темно-зеленой шелковой лентой в седой жидкой косичке на лысеющем черепе и с массивным золотым кольцом в ухе. От него слегка фонит свежим перегаром и дешевым табаком. — Зина, не ругайся, это я его к вам направил. На него еще историю болезни не успели завести.

— Что там случилось? — морщится заведующая.

— Да понимаешь, — Бобров проходит в ординаторскую и заслоняет своей рослой фигурой почти все окно, — пришел мужик на плановую эндоскопию, ему на ВТЭК надо ехать с язвой. Положена гастроскопия.

— Дальше! — нетерпеливо перебивает его Зинаида Карповна. — Дальше что? Можешь покороче?

— Короче, у него огромная язва в желудке, которая два года не заживает, и в данный момент из нее продолжается значимое кровотечение.

— Так надо его в реанимацию было, а не к нам! — поднимается со стула заведующая.

— А почему в реанимацию? — встреваю я.

— А куда? — с интересом смотрит на меня доктор Васильева. — Все кровотечения у нас лечатся в реанимации.

— Так вначале надо попытаться эндоскопически остановить кровотечение, а если это неэффективно, то срочно оперировать! — возразил я.

— У нас не осуществляют эндоскопический гемостаз (остановку кровотечения), — вздыхает врач-эндоскопист, — нет специальных приспособлений. Мы только диагностируем. Сколько раз уже главному врачу докладывал, а все без толку!

— Тогда в операционную! — Я решительно направляюсь к выходу.

— Дмитрий Андреевич, — бросается следом за мной Зинаида Карповна, — погодите! У нас так не принято! Вначале больного помещаем в реанимацию, а там уже ему капают кровь, вводят кровоостанавливающие и противоязвенные препараты. И уж если ничего не выходит, только тогда мы подключаемся.

— Но это в корне неверно! У больного длительно незаживающая язва, из нее продолжается кровотечение. Вряд ли оно само остановится, а если его невозможно остановить эндоскопически, надо безотлагательно оперировать.

— Да, но очень сложно будет прошить, — стоит на своем Зинаида Карповна. — Язва наверняка толстая и твердая. Все иглы поломаем!

— Не надо ничего прошивать. Только резекция! Необходимо убрать часть органа, несущую язву. И кровотечение остановим, и избавим человека от язвы…

— Но мы не делаем резекции!

— Я — делаю! По-моему, мы с вами о чем-то утром договорились, или вы забыли?

— Делайте, как считаете нужным, — вздыхает Васильева.

— Не как считаю я, а как принято в нашей стране, — уточняю я и отправляюсь смотреть поступившего пациента с язвенным кровотечением. Все остальные идут со мной.

Диагноз виден невооруженным глазом: больной худой, типичный язвенник, изо рта вырывается фонтаном темная кровь со сгустками. Чего еще надо?

Забегая вперед, сообщу, что операция прошла успешно, больной быстро поправился и выписался еще до моего отъезда. Зинаида Карповна больше мне ничего не говорила, а только молча следила за всеми моими действиями. Не пропустила ни одной выполненной мною операции, всегда старалась ассистировать и даже стала писать в истории болезни не так, как ей хочется, а так, как принято.

Но я догадывался, что просто так эта женщина не сдастся. Наверняка у нее приготовлен для меня какой-нибудь сюрприз. И чутье не подвело: самое интересное, как принято в романах, ожидало меня впереди.

Глава 15