Хирурги человеческих душ

– Ф-фуу, – разочарованно выдохнул Подлужный. – Поймите, непрофессионально совать свой длинный нос в милицию без чётких ориентиров. Если вы рассчитываете, что когда я нагряну туда, и милиционеры умрут от радости, то глубоко заблуждаетесь. Если двоечника уведомить об ошибке, то он сотрёт свою мазню с доски, глазом не моргнув. Выход один: устроить облаву в берлоге с рогатиной, когда медведь сладко сосёт лапу. Вникаете? Напоследок доходчиво расскажу вам неприятную бывальщинку, а вы мозгуйте.

– Да-да! – хором напряглись для мозгового штурма мать с дочкой.

– Нынче, в мае, – ретроспективно прищурился Алексей, – к нам в прокуратуру поступило «сообщение о двух ногах». Иначе говоря, пришла некая гражданка Дёмина с устным заявлением о том, что в отношении её трёхлетней дочери Кати жилец малосемейного общежития учинил развратные действия: трогал руками половые органы девочки, усаживал её к себе на колени голой попкой. Во всяком разе, именно так маме Катенька поведала. Дёмины жили на первом этаже, а жилец – позже установили, что это Василий Липин – на пятом. Вытворял Липин художества с малышкой наедине. У малышки повреждений никаких, кроме незначительного покраснения, что вполне может быть списано на обычное раздражение. Сосед же сверху категорически детский лепет Катюшки отрицал. Заявил, что её вообще не знает. Кому верить?

– Кхе-кхе, – дружно закашлялись заявительницы.

– Сыграли мы на том, – самодовольно изобразил удар кулаком Подлужный, – что семьи Дёминых и Липиных отношений не поддерживали. И предварительно здесь, в моём кабинете, бегала Катюшка и в присутствии педагога показывала: «…А вот у етой стенки у дяди Васи в комнате стоит клавать. На ей мы сидели. А вот тут у ево окоско. А у окоска стол. А на столе плитка са скавалодкой. А вот тут, в угойке, стоят удоцки…». Я же только успевал записывать её «писк» и рисовать схему с её слов. Спустя час мы у этого борова произвели осмотр, железно подтвердивший правду маленькой пискуньи. Да ещё откопали дичайшую порнографию. Короче, в дальнейшем на этого свина повылезало со всех щелей и дырок: судимости за разврат, выявились девочки постарше, которых он за конфетки водил к себе… Во как! Посему, Регина, лелею надежду, что и вы изыщите доказательственную аналогию?

– Но я же не была в квартире у милиционера, – простодушно пояснила девушка.

– Ооо! – закатил глаза к потолку Алексей, демонстрируя Всевышнему то, до чего же он измотан и обескровлен. – Кончаем эту бодягу. Переключаемся на следующий диапазон. Регина, тебе установочные данные мужчины в милицейской форме известны: имя, фамилия, звание, должность?

– Не-е-ет. На погонах у него были эти… три блестящие полоски. А по имени или по фамилии при мне его не называли.

– Точно, три полоски?

– Точно.

– А почему ты так уверена?

– А потому, что когда он… это саменькое делал, то наклонил меня вперёд. Я руками на такой… На маленький столик опиралась. А на стене же зеркало висит. Сам-то он лицом к моей шее прижался. А погоны в зеркале, когда он… это… ёрзал, было видно…

– Угу, выходит сержант. Опиши-ка его, пожалуйста: рост, телосложение, лицо, голос.

– Он такой… Не высокий и не низкий. Полноватый, животик свисает. Мордастый. Волосы тёмные, короткие. Глаза карие. Губы полные. Так-то он симпатичный…

– Гос-споди! – окрысилась на неё мамаша и отвернулась к стене.

– Так-так, – не обращая внимания на Платунову-старшую, уточнял следователь. – А голос?

– Такой низкий, хрипловатый.

– По голосу его сможешь опознать?

– Смогу. Я по голосу его не хуже запомнила, чем по лицу.

– А какую фразу он чаще всего произносил?

– Фразу? Как её… Эту: «Тише, дурёха! Стой смирно, не дёргайся, и всё будет хоккей».

– Хоккей, – раздумчивым эхом повторил Алексей. – Ты, Регина, настраивайся на то, что в ближайшем будущем тебе предстоит опознавать его сначала по голосу, а уж затем – по внешности. Уловила?

– Уловила.

– И ничего и никого не бойся. Где бы ты ни была со мной, везде я – самый главный. Заволнуешься – посмотри на меня. Уловила?

– Уловила.

– Пока ты, Регина, посиди в коридоре, а я приму заявление о совершённом преступлении по всей форме, с предупреждением об уголовной ответственности за заведомо ложный донос по статье сто восьмидесятой уголовного кодекса у твоей мамы. Также я признаю её законным представителем несовершеннолетнего, а уж потом допрошу тебя. Понятно?

– Да, – ответила девушка, вставая со стула.

Она уже взялась за дверную ручку, как вдруг Подлужный спохватился и остановил её:

– Прости, пожалуйста, Регина. Погоди. Вконец зарапортовался. Кое-что упустил. Ты утром, 27 апреля, почему дежурному по медвытрезвителю, офицеру то есть, не пожаловалась на того мордастого?

– Забоялась. А вдруг у них так принято… И ещё. Этот же, мордастый, обещал, что никто ничё не узнает.

3