Хирургическая месть

Проспав почти сутки, Марцио, проснувшись, ощутил себя будто оглушенным, заторможенным. Мысли невразумительными хлопьями плавали в голове и никак не могли собраться в какую-нибудь законченную идею, мышцы были совершенно расслабленными и не подчинялись призывам мозга встать с кровати и отправиться в туалет. Но постепенно, не без помощи луча заходящего солнца, Марцио поднялся. Справив нужду и выпив два стакана ледяной воды, он снова растянулся на кровати и заснул.

Зато с первыми робкими отблесками рассвета Марцио самостоятельно, без будильника, проснулся с совершенно ясной головой. Он чувствовал себя отдохнувшим, посвежевшим, полным сил и энергии, готовым к новым свершениям.

В приподнятом настроении, веря в свою неуязвимость, Марцио отправился на работу. Ему казалось, что он не был в больнице, по меньшей мере, год, но едва он вошел в здание, как это ощущение бесследно испарилось. Здесь все оставалось привычным, ничего не изменилось, будто он и не уезжал. Пока он шагал по коридорам, направляясь в ординаторскую, восприятие действительности стремительно менялось. Теперь уже поездка в Африку, из которой он вернулся меньше двух суток назад, казалась далекой и почти нереальной. Будто это путешествие происходило во сне, который только что рассеялся. На пути ему встречались коллеги, тепло приветствовали его, почему-то спрашивали, все ли у него хорошо, и эти встречи еще больше возвращали Марцио в действительность.

Пока он добрался до ординаторской, у него совершенно поменялось настроение. Теперь он вдруг почувствовал странное волнение в груди. Опять то дивное ощущение, будто вернулся к любимой женщине. Его буквально захлестывала радостная эйфория в предвкушении чего-то прекрасного. Стоя перед дверью в ординаторскую, он уже совсем не был уверен в своем выздоровлении от сентиментального недуга, а также в своей стойкости.

Марцио зажмурился, стиснул зубы и попытался взять себя в руки. В таком уязвимом состоянии входить туда просто опасно!

– Чао, – раздался за спиной до боли знакомый голос, который буквально парализовал Марцио. Мгновение он не мог не то, чтобы пошевелиться, – вдохнуть не мог. Но потом сердце учащенно забилось, и Марцио обернулся.

Зеленые глаза пристально смотрели на него. Робко, нерешительно, в ожидании его ответа, в страхе его реакции. И отражалось в них сумасшедшее волнение, а также сумасшедшая радость. Если бы только он позволил, она бы бросилась ему на шею и рассказала, как сильно она соскучилась, как сильно волновалась, ничего не зная о нем эти долгие две недели, не смея написать ему хотя бы короткое сообщение. Но как бы он отреагировал на подобное проявление чувств? Ведь он хотел ее забыть, не хотел любить ее. Удалось ли ему задушить все чувства?

– Чао, – произнес Марцио сухо и отвернулся. Затем резко распахнул дверь и вошел в ординаторскую.

В груди его все дрожало, и он отчаянно пытался сдержать вихрь чувств и желаний. В ее груди все потяжелело, сердце стало будто чугунным. Ей показалось, что он сумел вычеркнуть ее из своей души и теперь намерен держать ее на еще большем расстоянии. Арианна закусила губу от отчаяния. Хотелось расплакаться и убежать, куда глаза глядят.

– Марцио! – раздались радостные возгласы коллег.

– Наконец-то! – сказал кто-то.

– Ну, теперь можно и экстренных пациентов принимать, – пошутил Анджело, крепко обнимая своего основного напарника.

– Но как ты исхудал, осунулся! – послышался женский голос. – Ты там не ел и не спал?

– Как не спал?! – схватился за голову Анджело. – Марцио, ты хоть на операциях не будешь засыпать?

– Как нет? – наконец раздался голос Марцио. – Я вернулся сюда в надежде отоспаться, пока ты будешь позвякивать инструментами. Вы даже можете переговариваться, если понадобиться, мне это вряд ли помешает.

В ординаторской послышался взрыв смеха, лишь Арианна стояла за приоткрытой дверью, печально опустив голову. Он со всеми так тепло общался, с такой искренней радостью, а с ней повел себя так холодно, возможно, даже с неприязнью. Сердце ее мучительно сжималось, рыдало от разочарования и разбитых надежд. Она так верила, что в этой поездке уляжется его ненависть к матери, а любовь, напротив, окрепнет, победив все отрицательные эмоции. Но, увы, наверное, это светлое зародившееся чувство было слишком слабым, чтобы выжить в такой темной буре, которая развернулась в его душе. С ее стороны было очень наивно верить в любовь. Только в книгах и кино она побеждает все.

Арианна стояла под дверью, всерьез задумавшись над тем, чтобы в самом деле покинуть больницу. Это было бы наилучшим выходом. Отъездом она освободила бы Марцио от своего нежеланного присутствия, а сама, будучи вдали, возможно, куда успешнее смогла бы усмирить свои чувства в его отношении. Ведь он смог убить любовь, просто уехав на другой континент. Две недели ему потребовались на это. Вероятно, ей потребуется куда больше времени, но в любом случае она сможет сделать это только на расстоянии.