Хищная диаспора

— Я тебе уже полчаса это объясняю. Главное, не подпускай Аллар к окну. Чтобы не выглянула. А то все пойдет насмарку. Тогда нам придется какие-то жесткие меры против нее применять. А на это жители села могут посмотреть косо.

— Невнятно как-то ты говоришь, старлей. Не объяснять надо, а задачу ставить!

— Вот я и поставил. Теперь все понял?

— Не все. А что вы во дворе искать будете?

— Друг друга, — ответил я на этот совершенно неуместный вопрос, тяжело вздохнул и отключился от разговора.

Запас времени при пробуждении я себе взял как раз на тот случай, если с первой попытки не смогу дозвониться до капитана. Но поговорить с ним мне удалось сразу. Поэтому остаток свободных минут я потратил на интенсивную зарядку, которую в гордом одиночестве провел в спортивном городке отряда. Упражнения я выполнял простые, статичные.

Именно там меня нашел старший сержант Ничеухин, когда я завершал зарядку упражнением под названием «стульчик». Я просто медленно приседал на счет «сорок», держа спину предельно прямо, руки — вытянутыми вперед, а потом на тот же самый счет вставал.

Иногда старослужащие заставляют молодых солдат выполнять это упражнение, чтобы выправить им осанку. Кроме того, оно дает мощнейшую и весьма полезную нагрузку на бедра.

Старший сержант подошел ко мне и поторопился доложить о выполнении приказа. Я сам об этом догадался раньше, потому что слышал, как со стороны складов к казарме приближался колесный трактор. Это обычный складской транспорт, тележка которого используется всеми подразделениями для перевозки внутри городка различных грузов, получаемых на складах.

— Взвод поднялся, построен рядом с казармой, готов к выступлению, — сказал старший сержант.

— Груз?..

— Все распределено, товарищ старший лейтенант. Укладку рюкзаков я проверил. Ни у кого ничего не гремит и не звенит. Сухого пайка многовато. Часть оставим на месте десантирования, чтобы коробки на себе не таскать. Закопаем среди камней, чтобы потом забрать, когда в рюкзаках место появится.

Ничеухин как заместитель был тем и хорош, что успевал сделать все необходимое, не дожидаясь моей команды. Положиться на старшего сержанта можно было в любом деле.

Сам я обычно проверяю только экипировку снайперов. У них она всегда в значительной части самодельная. Вечерами я часто заставал в казарме любого из трех снайперов взвода. Парень перекраивал свою разгрузку или нашивал дополнительные карманы на костюм, чаще на рукава или на другие места, где они не будут мешать. Стандартные разгрузочные жилеты, выпускаемые в том числе и отдельно для снайперов, не всех их устраивают.

Мои ребята часто подгоняют под себя и специальные снайперские маскировочные костюмы типа «Леший» и «Кикимора», чем-то схожие между собой. Экипировочный центр, конечно, старается сделать максимально удобное оснащение. Но сколько существует снайперов, столько же и разных характеров. Так, у одного чаще всего чешется бровь, а у другого — пятка. На всех угодить никак невозможно.

Через мой взвод прошло великое множество снайперов, как солдат срочной службы, так и контрактников. Все они были разные. Эти ребята сходились только в одном — в невозмутимости характера и во внешней, слегка рисованной, профессиональной неторопливости.

Но вот надолго у меня задержались только трое, с которыми весь личный состав взвода легко находил общий язык. Но и эти парни желали работать с удобствами. Поэтому они и подгоняли под свой вкус стандартное оснащение, и без того имеющее особые характеристики. При этом снайперы постоянно что-то меняли в нем, делали его как можно более удобным и функциональным.

Первое отличие экипировки простого бойца и снайпера сразу бросается в глаза любому наблюдательному человеку. У обычного солдата на груди и на животе в разгрузке имеется множество строго функциональных карманов, больших и маленьких. В них размещаются запасные магазины, гранаты, веревки с крюками и без таковых, все прочее, что может быть необходимо в рейде. У снайпера же размещать в этих местах ничего нельзя.

Работа у снайпера такая. Она постоянно требует максимальной скрытности. Ее важнейший элемент — умение передвигаться незаметно, ползать так, чтобы сливаться с землей, становиться при этом почти что дождевым червем. По крайней мере к этому следует стремиться. Ни на груди, ни на животе при ползании ничто не должно за землю цепляться, приподнимать над ней фигуру бойца.

Поэтому значительная часть снаряжения располагается на плечах и руках снайпера. Обычно на правом плече носится большой моток крепкого шнура, который может понадобиться солдату всегда, особенно в горных условиях. Кроме того, этот моток шнура смягчает отдачу, которая у крупнокалиберных винтовок обычно бывает, говоря очень мягко, весьма серьезной. А у меня во взводе два снайпера вооружены именно такими стволами калибра двенадцать и семь десятых миллиметра.