Хищная книга

В НОЧНОМ КАФЕ «АЛИ-БАБА» НА ГОЛДХОУК-РОУД кофейные чашки сероватого цвета и покрыты сеточкой трещин, лелеющих планы своей экспансии. Свет здесь тускло-желтый, а амбре подгоревшего масла струится как фимиам. Портрет не выходящего из атараксии Ататюрка окаймлен пластмассовыми цветами и горделиво висит рядом с меню — в каждой строке неразборчиво заполненные фломастером пробелы перед повторяющимися напечатанными словами «…и чипсы». Никогда не отлучающийся больше чем на полшага от кассы, Мустафа Баба предоставляет своей жене заниматься приземленной стороной бизнеса — менеджмент, закупки, кулинария, мытье и уборка, обслуживание и тому подобное. У Мустафы есть более возвышенные темы для размышлений, ему нужно содержать воюющую армию, финансировать революцию. Когда он свыше двадцати лет назад уезжал с Кипра, его брат Хасан находился на линии фронта в Никозии, кидал камни в ооновских миротворцев. Теперь Хасан герой, борец за свободу с оружием в руках, раз в месяц он звонит Мустафе, чтобы держать того в курсе славной борьбы за освобождение исламского Кипра от лживых греческих империалистов. Поэтому на протяжении последних двадцати лет, пока другие рестораторы создавали франчайзинговые сети, Мустафа гордо отсылал свои прибыли Хасану, чтобы обеспечить повстанцев оружием и лекарствами и помочь правому делу. Такой расклад устраивал обоих братьев: у Мустафы была цель в жизни, а у Хасана — новенький «рейнджровер» и самый большой плавательный бассейн во всей Кирении.

Мерсия со стуком поставила кофейные чашки перед старичком и села напротив него.

— Вы не возражаете, если я просто поговорю, ладно?

Старик покачал головой.

— Понимаете, проблема с Флиртом… ну, я не уверена, но, по-моему, он уничтожит сам себя раньше, чем это удастся мне. Как будто он все время опережает меня на один ход. Каждый раз, как я думаю, что заполучила его, что он уже достаточно увлечен, ну, чтобы можно было его бросить и разбить ему сердце, он каждый раз ухитряется лишиться еще одной части тела. И это всегда для него так мучительно, что я как-то чувствую — мой уход будет по сравнению с этим сущим пустяком, просто царапинкой. И чем больше я на него смотрю, тем лучше понимаю, что, бросив его, я лишь помогу ему в его стремлении к самоуничтожению. И он будет счастлив, что добился своего.

Старичок дрожащей рукой поднес чашку с расплескивающимся кофе к губам.

— Я не знаю, как достать человека, который решил сам себя достать раньше. Как я могу получать удовольствие от подобных отношений, если он постоянно перехватывает у меня из рук все, что можно сделать для его уничтожения? — Мерсия прервалась, чтобы отхлебнуть горячей воды с молоком и легким намеком на кофе. — И знаете, что меня больше всего злит? Чем дольше я с ним остаюсь, тем больше забочусь о его измученной душе. Он в самом деле такой трогательный, и это не смешно, ему по-настоящему сочувствуешь. — Мерсия еще помолчала. — Я и не знала, что бывают такие мужчины.

Взгляд старичка лихорадочно блуждал, а струй ка слюны изо рта сочилась в поджидающую внизу чашку.

Мерсия изучала свои идеально заточенные ноготки.

— Может быть, я теперь не перестану разбивать сердца. А то что мне делать, если я не буду уничтожать мужчин? Я никогда не смогу воспринимать их всерьез. — Мерсия присмотрелась к старичку. — Могу поспорить, что вы в свое время понаразбивали сердец.

Казалось, старик действительно обдумывает ее вопрос, потом он дребезжащим голосом произнес:

— Не напрягайте ум разгадыванием тайн[51].

— Угу, но если я не буду думать об этом, я начну думать о Миранде, а там я ничего не могу сделать до завтрашнего дня.

Старичок, похоже, удивился.

— Миранда? Но как в твоем сознанье запечатлелось это?[52]

Мерсия замялась; большинство вольтанутых живет в своем собственном мире, и попытка всерьез пообщаться с одним из них стала бы опасным прецедентом. В конце концов, их мир может вам показаться привлекательнее вашего. Мгновение Мерсия тревожилась, не покосилась ли у нее крыша.

— Миранда — моя подруга, — осторожно сказала она. — Она за границей, и мне кажется, что она попала в беду.

— Что еще в глубокой бездне времени ты видишь?[53]

Мерсия улыбнулась. Ровно настолько шизанутый, насколько она и подозревала, а сама она ровно настолько же нормальна, насколько ей запомнилось. Как и каждый встреченный ею мужчина, он был для нее идеальным собеседником, чтобы поговорить самой с собой.

— Так как же мне быть с Флиртом? Я ведь не могла по-настоящему в него влюбиться, правильно? Не могу разобраться, в этом дело, или это обычная, заурядная, вызванная стрессами, месячным циклом, поздним ночным временем, травмами Флирта заморочка?

* * *

— Миранда! Знаешь, я тебя искал по всему городу.

Миранда поглядела на свою бархатную занавеску, прикидывая, есть ли смысл пойти на прорыв.

— Мне очень жаль. Я никогда не думал, что так получится.

Он ее сразу схватит.

— Пожалуйста, только выслушай меня. Мне это очень трудно, я действительно иногда в странных отношениях с правдой. Я… это моя работа. А я… Я не очень понятно говорю, да?