Хищная птица-любовь

– Не-е, Федя, не тот случай, – помотал головой Иван. – Мне нужна непосредственность, а она сразу начнет рожи на публику корчить и вы… э-э-э… это самое! Выделываться. А когда не подозревает, самое то. Уж поверь профи. Самые удачные фотки, когда застукаешь врасплох.

Чувствуя себя участником сомнительного предприятия, Федор, тем не менее, пошел к девушке, от души надеясь, что она сейчас уйдет – не может же она стоять там вечно! Федор и сомнительное предприятие? Вы шутите! Снегопад навеял, не иначе, и вспомнилась молодость…

– В темпе! – шипел ему в спину Иван.

Федор стал слева от девушки и обернулся на Ивана. Тот показал оттопыренный большой палец – в порядке, мол, – и приник к камере. Отступил, потом сделал шаг вперед, потом снова назад и щелкал при этом как заведенный. Потом махнул рукой: давай! Федор вытянул правую руку к шару, одновременно разглядывая девушку. Вспомнил, что нужно придержать шляпу и поднял левую, не удержал равновесия, поскользнулся и невольно ухватил девушку за плечо. Он тут же в ужасе отскочил и пробормотал:

– Извините ради бога!

Девушка отшатнулась, в свою очередь поскользнулась и стала падать на Федора. Он подхватил ее, но не удержал, и они смачно шлепнулись в снег. Иван в полнейшем восторге прыгал вокруг, продолжая снимать. Федор вскочил, протянул ей руку. Она ухватилась за него, и он помог ей подняться.

– Извините! – повторил он, все еще держа ее за руку. – Скользко! Мы отвыкли от снега. – И добавил зачем-то: – Не успели почистить…

– Это я… мои каблуки не для снега, – сказала девушка. – Спасибо! Мария.

– Федор.

– Этот человек нас снимает! Смотрите! Надо полицию.

– Не бойтесь, Мария. Это местный фотограф, он всех снимает.

– А! Знаю. У нас тоже есть такие, а потом хотят денег. Но это неправильно, так нельзя. Я хочу фотографию, где я упала, можно?

Федор махнул рукой, и Иван с готовностью подскочил к ним.

– Классные фотки! Ну вы и свалились, ребята! – Он заржал в полном восторге. – Я даже не ожидал!

– Мария, это Иван. Иван – Мария.

Иван схватил руку девушки, поднес к губам и громко чмокнул:

– Очень рад! Пошли, пропустим по стаканчику, я угощаю. За знакомство!

– Мария, не отказывайтесь, – сказал Федор. – Иван обидится.

– У вас так принято? Знакомство на улице?

Иван и Федор переглянулись. Иностранка?

– Нет, просто вы мне понравились, – брякнул Иван. – Не ушиблись? Ну и ладушки. Пошли! – Ухватив их за руки, он как бульдозер врезался в толпу.

Они подошли к чадящему мангалу, около которого наливали.

– Что они делают? – спросила Мария.

– Жарят собак! – загоготал Иван.

– Иван шутит, не бойтесь, собак у нас не едят, – поспешил Федор. – Это мясо. Иван приглашает на глинтвейн.

– Я не пью вина. Мне воды.

– Воды? – удивился Иван. – Откуда здесь вода?

– Приглашаю всех в «Песню кукушки»… – вмешался Федор.

– Как? – переспросил Иван. – «Песня кукушки»? Не слышал. Ресторация?

– Кафе-кондитерская, они недавно открылись. Там есть вино, – добавил он для Ивана. – За театром. Мария, вы еще не были в наших кафе?

– Была в ресторане. Вы сказали «Песня кукушки», да? Разве кукушка поет?

– Не так, как соловей, конечно, – фыркнул Иван. – Но звуки какие-то издает. Образно выражаясь, тоже пение. Как умеет.

…Маленькое кафе было пусто. Мягко сияла витрина с десертами, пахло ванилью. Им навстречу вышла девушка в кружевном передничке.

– Нам воды, вина и что-нибудь легкое… пирожные?

– Я не ем пирожные, – сказала Мария, расстегивая шубку. – Мне только воды.

– Может, кофе? Или сок?

– Кофе поздно. Только воды.

Теперь Федор мог рассмотреть Марию поближе. Узкое лицо, тонкий нос, крупный рот, гладкие светлые волосы. Узкие глаза. Зеленые? Красивой не назовешь, но незаурядна. Возможно, за счет манеры держаться – девушка была серьезна, статична, перед тем как ответить, думала, словно переводила с одного языка на другой. Не хватает живости и… и… кокетства, пожалуй. Любая другая на ее месте, была бы оживленной, улыбчивой, охотно смеялась. Это Федор, «снимавший» девушек в ранней юности, прекрасно помнил. Он улыбнулся, подумав, что они с Иваном пристали к незнакомой девушке на улице, умыкнули ее и… что теперь? Удивительно, что она пошла с ними. Ладно он, Федор, но нетрезвый Иван, у которого вид забулдыги?

Иван, пожиравший незнакомку глазами, воскликнул:

– У вас необыкновенное лицо, Мария! Вы похожи на женщин Модильяни.

– Я знаю, – ответила она серьезно, и Федор невольно улыбнулся.

– Откуда вы свалились? Вы… необыкновенная! Я сделаю ваш портрет!

– Я хочу, когда я упала под елкой. Никогда не падала. Когда-то на сцене…

– Вы актриса? – спросил Федор.

– Я танцовщица. Танцую в мюзик-холле в Лондоне.

– В Лондоне? Танцовщица? – загорелся Иван. – То-то вы как натянутая струна. Давайте завтра ко мне в студию! Согласны?

Мария посмотрела на Федора, тот кивнул.

– А откуда язык?

– От родителей. Папа латыш, мама украинка, встретились в Лондоне. Мама танцевала в театре оперетты.